Изгнание - 2

Апрель 1920 года.

Генерал Деникин ушел с поста Главнокомандующего Белой армии, заменил его генерал Врангель. Правительство Англии передало ноту Главнокомандующему, в которой оно предлагало прекратить воевать против Красной армии. В случае принятия предложения Англия выражала готовность вступить в переговоры с большевиками, чтобы добиться амнистии для Белой армии и для населения Крыма; кроме того, Англия, выражала также готовность принять у себя Главнокомандующего Белой армией и его непосредственных сотрудников. В случае же отказа Белой армией прекратить войну против Красной армии, Англия предупреждала, что прекратит оказывать ей материальную поддержку. 

Генерал Врангель ответил, что переговоры с большевиками об амнистии являются унизительными, следовательно, неприемлемыми, и предложил Англии предоставить убежище для всей Белой армии, во главе с Главнокомандующим.

Ллойд Джордж, председатель Совета министров, ответил генералу Врангелю, что он не может принять его предложение и прекращает материальную поддержку!* (* Будучи еще подростком, я многократно слышал, что англичане поставляли пушки одним, а снаряды к ним – другим! И прибавлялось, что у англичан нет ни друзей, ни врагов, а только интересы!) 

В конце октября 1920 г. армада из 126 кораблей разного тоннажа, от больших пассажирских до барж включительно, на которых погрузилось 136 000 военных и штатских, покинула Крым и направилась к Босфорскому проливу!

Пока корабли стояли на рейде перед Константинополем, генерал Врангель вел переговоры с союзниками и, в частности, с представителем Франции, которого союзники уполномочили принять солдат Белой армии, ставших беженцами.

После долгих и трудных переговоров было решено, что часть беженцев будет выгружена в Чаталдже, другая – на острове Лемносе, третья – на Галлиполийском полуострове, а оставшиеся, вместе с кораблями, будут направлены в Бизерту. 

Отведенное на Галлиполийском полуострове место оказалось голой долиной, с небольшой речкой, с низкорослыми кустами роз по ее берегам, которые служили убежищем черепахам и ядовитым змеям. Эта долина получила название «роз и смерти». Разочарование и уныние охватило людей при виде голого, неприязненного поля. 

Однако после нескольких недель плавания на перегруженных кораблях, без питьевой воды и без еды, это голое место было лучше, чем смерть, и твердая почва под ногами давала надежду на выживание.

Так началось «галлиполийское сидение».* (* После Второй мировой войны появилось выражение «перемещенные лица». Вне зависимости от их национальности, их направляли в лагеря, которые находились под покровительством международных организаций. В годы галлиполийского сидения ничего подобного не существовало – были беженцы и только!)
На следующий день после высадки (был ноябрь месяц!) французы выдали палатки разных размеров и консервы.

Многие семейные начали устраиваться в землянках. Постепенно, вопреки трудностям разного рода, жизнь в лагере принимала вид организованного городка. 

С первого же дня пребывания в Галлиполи было ясно, что лагерь является временным решением, что наступит момент, когда он будет закрыт, когда прекратится казенное питание и надо будет начать зарабатывать на жизнь. 
Каждый должен будет приспособиться к новым условиям жизни, без ремесла, без профессии, не владея чужим языком, в незнакомой, безразличной, а иногда и враждебной обстановке.
Как быть? Как поступать? 


Люди выходили из лагеря в поисках хоть какой-либо работы. Им приходилось просить, уговаривать, умолять, чтобы дали любую работу, на любых условиях, лишь бы принести что-нибудь в дом, для семьи!
Нарастающая тревога, связанная с неизвестным будущим создавала ощущение безвыходности, безнадежности, и нервы более слабых сдавали! 
Как бороться с отчаянием людей, заброшенных в чужие края? 

Для поддержания духа было объявлено, что пребывание в лагере – явление временное и через два-три месяца мы вернемся в Россию!
И люди поверили своим вождям, поставили чемоданы в угол, ожидая обещанного скорого отъезда на родину!

Впоследствии выражение «сидение на чемоданах» звучало как ирония, как насмешка над людьми, как оправдание пассивного отношения к событиям!
А тогда, в Галлиполи, речь шла о спасении армии и людей от разложения, от отчаяния, от смерти!