Военные годы. Эвакуация - 7

Дед Кузя, как отъехал из Сталинграда, так и разболелся самым жутким образом — малярия от изменения климата, температура 40 градусов, глаз открыть не может. В Ташкенте нас выгрузили какие-то военные. Деда Кузю положили на платформу, бабушка села рядом и держала его голову у себя на коленях, наши чемоданы стояли вокруг. У кассы, где мы должны были компостировать билеты в Москву, стояло не менее 300 человек. Я встала в очередь, но было ясно, что если мы не уедем сегодня, дедушка Кузя умрёт. Я позвала станционного врача, он сказал, что надо увезти деда из Ташкента как можно быстрее. Я стояла в очереди и молча плакала. Какой-то военный остановился и спросил в чем дело.

Я сказала, что дедушка умрет, если у меня не будут сегодня прокомпостированы билеты, и мы не уедем. Военный пошел к началу длинной, усталой очереди и сказал о моей проблеме. Люди молча выслушали и расступились. Военный взял мои билеты и прокомпостировал их. Через час другие военные на руках подали дедушку в окно кому-то, кто его принял. Еще через час, когда мы отъехали от Ташкента, дедушка открыл глаза и попросил пить. Он был спасен.

Позже какие-то люди нашли все наши чемоданы, а в них были не только красивые тряпки, но и немного риса, изюма и орехов. Все люди вокруг были грязные, рваные и голодные. Но в лихую минуту люди становятся людьми. Это дедушка так потом сказал, благодаря своих соседей по купе.

Мы приехали в Москву осенью 1944-го.