... Утром в комнате тишина. На Сашкином месте спит водитель. В доме никого нет. Надеваю шинель. Бегу к машине. Вокруг нее ходит с автоматом на груди Сашка.
— А я? — спрашиваю я. — Что же ты меня-то не разбудил?
— А ты спал — не добудишься, — говорит Сашка, — ты зашиб вчера. Тебя разморило.
— А ты так и ходишь? Один?
— А я выспался, — говорит Сашка. — Ну, походи немного, я погреюсь схожу.
Я — подлец и мерзавец. Вот я бы на его месте так, наверное, будил бы, пока не разбудил. Я бы больше своей нормы и не ходил бы, наверное. Я — скотина. Проучить меня нужно. Я — предатель. Хоть бы кто-нибудь полез сейчас в машину, я его перерезал бы очередью. Из дому выходит старшина:
— Ну как, ежик, все в порядке?
Я ничего не отвечаю. А ему и не нужно это. Он забирается в кузов, зевает во весь рот:
Иди зови ребят. Ехать надо.
— Погодите немного, — говорит нам мама Вики, — сейчас пирог из картофеля готов будет.
— Спасибо, нам пора, — говорю я.
— Вы пирог за наше здоровье съешьте с дочкой, — говорит Сашка.
Мы идем к машине. Маша сидит в кузове. Она улыбается нам.
— Выяснили точно. Еще тридцать километров до базы, — говорит водитель.
— Это потрясающе! — говорит Маша.
— Все сели? — высовывается из кабины Карпов.
И вдруг я вижу: бежит от дома через дорогу Вика. Она протягивает сверток. Я на ходу успеваю взять его.
— Это пирог! — кричит она. — До свиданья!
Мы долго машем ей руками.
— Как спалось? — спрашивает Сашка у Маши.
— Мы с хозяйкой — отлично, — смеется она, — а вот товарищ младший лейтенант не спал, кажется.
— Они спали, — говорит старшина.
— Ну, значит, вы не спали, — смеется Маша, — кто-то три раза за ночь будил нас, в дверь стучал: «Маша, мне надо с вами поговорить!»
— Я не стучал, — говорит старшина.