Дневник Ихтика - 149

суббота, 8 января 2000 г.

Вот читал Шукшина «Любавины» и нашёл там кое-чего про себя: «Началась другая жизнь. Он только похудел и в глазах погас неприятный блеск раннего самодовольства. Глаза стали задумчивыми. С новыми людьми сходился трудно, больше молчал. Был справедлив, даже резок.

Он ожидал, что теперь начнутся невероятные трудности, которые он будет стойко переносить. Никаких особенных трудностей не было.

Прошло не так уж много времени. Он не без удивления замечал, что к нему с уважением относятся самые разные люди. Это насторожило. Он знал за собой одно такое качество: мог легко понравиться, когда хотел этого. Он раньше знал точно: когда после его ухода говорят «хороший парень», а когда не говорят. Причём, когда говорили «хороший парень», это не радовало. Значит, дальше надо напрягаться и поддерживать в людях это мнение о себе. А поддерживать в основном приходилось болтовнёй и притворством. Он притворялся, что ему хорошо в обществе тех или иных людей, смеялся, когда не хотелось, внимательно слушал, когда заранее было известно, чем кончится рассказ. Причём делалось это зачастую без всякой цели – просто трусил быть самим собой. Скажи какому-нибудь, что его скучно слушать, – обидится. Помолчи с какой-нибудь вечер, другой, скажет: дурак. И приходилось изощряться. Впрочем, и искусство-то не ахти какое, но утомительное. Начав другую жизнь, он первым делом решил быть самим собой, во что бы то ни стало, в любых обстоятельствах. И стал. И заметил, что люди за что-то начинают уважать его. Он перебрал в памяти всё, что он делал и говорил, и не нашёл, чтобы он в последнее время угождал кому-нибудь, поддакивал, говорил, когда не хотелось, или молчал, когда хотелось говорить. Это открытие радовало – так было легче жить».

А я, такой молодой и красивый, сижу, искривясь, уже 7 подряд часов в библиотеке: мне жалко скольких дев я не обнял, скольких я не поцеловал, не обрадовал и не опечалил... Что я читаю? Бердяева. Тот любил женщин; говорил даже, что только они его по-настоящему понимали. Искал свободы, дарил случайным девушкам книжечку с Конституцией республики, в которой живём.
Глупости всё это. Из библиотеки выхожу как из тюрьмы, продолжаю говорить сам с собой шёпотом, голова болит. А вчера ходил к одному неудавшемуся старому философу, он распродавал свою домашнюю библиотеку. Я купил у него Гегеля. Такая диалектика души, понимаешь. Всё же это ничего. У меня ещё остались школьные кореша. Сегодня вечером пойдём пить с ними водку. Хотя бы я буду «свой». Привет–пока.