Из дневников - 22

12 дек., Лахтинская.

Сейчас был на Васильевском острове, зашел в баню, она была закрыта. Я вызвал Михаила. Он вышел высокий, исхудалый, какой-то полупьяный, с повязанным вокруг шеи шарфом, который развевался в разные стороны. Он был хмур, довольно лаконичен. Мне было немного страшно, я стоял в воротах, в каком-то тёмном, скользком закоулке. Мне казалось, что вот-вот он меня ударит кулаком… Но все обошлось мирно. А когда шел по Большому проспекту Вас<ильевского> острова, я вдруг почувствовал такое страстное желание иметь право (крепостное, произвольное) право подойти к Михаилу и со всей силой ударить по лицу, я пожалел, что я не какой-нибудь околоточный или не агент тайной полиции, который “всё может”, я бы его бил, а он стоял бы и вытирал рукавом кровь, а потом повел бы его безвольного с собой и делал бы с ним всё, что мне вздумается.

Господи, где в эту минуту была моя душа, да и теперь где она, Господи!

6 ½ ÷<асов> вечера Васильевский остров. 14 дек. (?).

Теперь для меня стало ясно, что единственное спасение мое — пойти пешком по России и утешать несчастных и обиженных. Господи! Господи! Господи! Укрепи меня! Дай мне силы выполнить мою волю и прибавить хоть одну душу к сонму Ангелов Твоих!

Я со своей наукой и тёмной душой, не думая о себе, забыв о своих пороках, мог бы утешить таких же бедных, как и я лучше чем светлый и непонимающий, не испытавший жизни порока и горечи человек.

Господи! Господи! Укрепи меня на путь правды Твоей.