3.7 Голод

                       Теперь умирают так просто: сначала
                     перестают интересоваться чем бы то ни было,
                     потом ложатся в постель и больше не встают.
                               Е. А. Скрябина,
                               Пятница, 7 ноября 1941 год

Зимой 1941 года в городе находилось 2 миллиона 544 тысячи человек (в том числе 400 тысяч детей). Кроме того, в пригородных районах находилось ещё 343 тысячи человек.

В городе катастрофически нехватало продуктов питания. На 12 сентября 1941 года на складах города оставалось: Хлебного зерна и муки – на 35 суток, крупы и макарон – на 30 суток; мяса и мясопродуктов – на 33 дня; жиров – на 45 суток; сахара и кондитерских изделий – на 60 суток.

Были установлены жесткие нормы выдачи хлеба и круп – они выдавались только по карточкам, причем норма выдачи менялась в зависимости от наличия продуктов питания на складах города. Вот несколько цифр:

С 18 июля по конец сентября 1941 года дневные нормы выдачи хлеба были такими: рабочим – 800 граммов; служащим – 600 граммов; иждивенцам и детям – 400 граммов.

С 1 октября по 13 ноября 1941 года нормы выдачи хлеба резко снизились:
рабочим – 400 граммов; служащим – 200 граммов; иждивенцам и детям – 200 граммов.

Число жертв голода стремительно росло ; каждый день умирало более 4000 человек. Были дни, когда умирало 6;7 тысяч человек.

С 20 ноября по 25 декабря 1941 года нормы выдачи хлеба стали совсем крошечными: личному составу военизированной охраны, пожарных команд, истребительных отрядов, ремесленных училищ и школ ФЗО, находившемуся на котловом довольствии – 300 грамм; рабочим – 250 граммов, служащим и членам их семей – 125 граммов. Все остальные продукты почти перестали выдаваться.

125 граммов хлеба в день! И более ничего. Этот маленький кусочек суррогатного хлеба должен был поддержать едва тлеющую жизнь человека, замерзающего в нетопленных помещениях. Прочтите о том, как надо было съедать этот кусочек хлеба:

«Люди привыкли считать, что хлеб – это просто хлеб и сытость от 125 граммов всегда одинакова. Это неверно. Хлеб можно есть по-разному, и каждый должен найти для себя самый «сытный» способ. Можно есть, кусая от куска, можно отламывать хлеб по крошке. Некоторые его режут – кто на тоненькие прозрачные ломтики, кто на толстые квадратики. Все соглашаются с тем, что самое сытное – корка.

Малодушные съедают хлеб, не успев выйти из булочной; другие – их меньшинство – делят паек на три части: на утро, к «обеду» и на ночь. Это героизм: знать, что можешь съесть свой собственный кусочек хлеба сию минуту, и воздержаться».

Нет слов!

Острый недостаток питания, рано наступившие холода, выход из строя водопровода и канализации, изнурительные пешие переходы на работу и домой, постоянное нервное напряжение подрывали здоровье людей.

Люди и раньше умирали голодной смертью, а теперь произошел резкий скачок смертности: в ноябре умерло по неполным данным более 11 тысяч человек, а в декабре 1941 года умерло от дистрофии около 50 тысяч человек.

Лишь в самом конце декабря 1941 года нормы выдачи хлеба были повышены до 350 граммов рабочим и до 200 граммов остальным жителям города. Замечу, что хлеб, который выдавался населению, на 60% состоял из практически несъедобных примесей, которые добавлялись в тесто вместо муки.

В феврале 1942 года нормы выдачи хлеба подняли: рабочим стали выдавать 500 граммов в день; служащим – 400 граммов; иждивенцам и детям – 300 граммов.

В январе-феврале 1942 года в городе умирали ежемесячно примерно 130 000 человек, в марте умерло 100 000 человек, в мае ; 50 000 человек, в июле ; 25 000 человек, в сентябре ; 7000 человек.

В конце марта 1942 года вспыхнула эпидемия холеры, брюшного тифа, сыпного тифа, но за счёт профессионализма и высокой квалификации медиков вспышка была сведена к минимуму. [Т.М. Голубева. Врач и соавтор книги «Медики и блокада»]

Сколько человек погибло от голода, не знает никто. Считают, что за годы блокады погибло от голода, бомбёжек и обстрелов от 400 тыс. до 1 миллиона человек. На Нюрнбергском процессе была названа цифра в 632 тысячи человек.

Приводится и такая цифра: согласно последним исследованиям, только за первый, самый тяжёлый год блокады погибли приблизительно 780 000 ленинградцев.

Причём только 3% из них погибли от бомбёжек, и артобстрелов; 97% - умерли от голода.

На 1 августа 1942 г. в Ленинграде (без учета Кронштадта и Колпино) жило взрослых примерно 641 000 человек и 134 600 детей до 16 лет. Всего 775 600 человека, а их учетом на 14 тыс. больше.

На 1 января 1943 г. в Ленинграде находилось 633 тысячи человек.

После войны был опубликован дневник маленькой ленинградской девочки Тани Савичевой:
Бабушка умерла 25 января…
Дядя Алеша 10 мая…,
Мама 13 мая в 7.30 утра…,
Умерли все. Осталась одна Таня.

Записки этой девочки, которая погибла в 1945 году в эвакуации, стали одним из символов блокады и грозным обвинением нацизму.