27 февраля
В учебных заведениях Яньани нет правильного учебного процесса. Марксизм и политэкономия как научные дисциплины не преподаются. Зато насаждается чтение старинных романов «Саньго чжи», «Хунлоумын», «Шуйху» («Троецарствие», «Сон в красном тереме», «Речные заводи». — Ред.).
Уже второй год во всех учебных заведениях занятия отменены — последствие чжэнфына. Да и учреждения работают кое-как и лишь половину дня. Все поглощены изучением «22 документов» или собраниями.
В печати и выступлениях превозносится Мао Цзэ-дун, клеймятся «догматики». Если Ван Цзя-сян, Шэн Би-ши, Ли Фын и другие, осознавая вредность этого, все же порой робко возражают, то Кан Шэн поддерживает председателя ЦК КПК безоговорочно.
Мао Цзэ-дун считается только с Кан Шэном.
Все эти «цветочки» чжэнфына особенно пышно распускаются в аппарате «осеннего министра». Там зубрежка, критика и самобичевание до истерии.
В результате подобных действий у рядовых членов партии создается представление, будто «мысли» Мао Цзэ-дуна — вершина мировой культуры, вершина революционного марксизма. И чжэнфын превращает эти «мысли» в единственную духовную и политическую пищу партии.
* * *
Закончив статью, перевод или дневниковую запись, подсаживаюсь к жаровне. Подбрасываю уголек. Белыми струйками рвется из чайника пар. Угли подергивают фиолетовые блуждающие огоньки. Можно часами глядеть, как дышат и потрескивают раскаленные угли.
Свободное копирование
