2 января
Поутру я переправлял вчерашний псалом; а после обеда наконец выразил сонетом мысль, за которую напрасно на прошедшей неделе принимался два или три раза:
[Звезда стоит недвижна] пред мирами
Сей малый мир пред оными мирами,
[Огромными]
Которые бесчисленной толпой
[Парящими по]
[Несущимися в]
Парят и блещут в тверди голубой.
Одна пылинка, - [что пред ним мы] мы же - что мы сами?
Но солнцев сонм, катящихся над нами.
Вовеки на весах любви святой
Не взвесит ни одной души живой -
Не весит вечный нашими весами...
[Господь] не весит
Ничто вселенна пред ее творцом.
Вещал же [он] так творец и царь вселенной:
"Сынов Адама буду я отцом;
Избавлю род их, смертью уловленной,
Он не погибнет пред моим лицом", -
И се - от девы родился смиренной.
Если бы мне удалось составить с десяток подобных сонетов на рождество и с десяток на пасху - не худо бы было: картины и мысли - такие, какие греки вливали в форму своих гимнов и эпиграмм (греческие эпиграммы совсем не то, что наши), - так мне кажется, удачно бы могли быть одетыми в форму сонетов.
Вечером я прочел несколько сказок, из которых сказка "О старике и сыне его журавле" очень замысловата и живо напоминает Лафонтеновы и Боккаччиевы вымыслы: этою сказкою можно воспользоваться для "Декамерона".
...выразил сонетом мысль... - Ранний вариант сонета, носящий следы обильной правки, публикуется впервые. Всего Кюхельбекером написано пять сонетов, которые вошли в состав задуманного еще в 1829 г. в Динабурге собрания духовных стихотворений, о котором поэт писал сестре Юлии 2 октября 1829 г.: