Главный доктор госпиталя был ст[атский] сов[етник] Лоссиевский, именуемый у своих товарищей Буцефалом или Букефалом. Хотя известная французская поговорка: «grande tete, grande bete» — и грешит против физиологии, но нет правил, даже и физиологических, без исключения. В отношении к голове Лоссиевского физиология оказалась действительно неправою, как это окажется впоследствии.
Так как госпиталь вследствие новых учреждений подчинился теперь в учебном отношении Медико — хирургической академии, то и Лоссиевский очутился между двух начальников: президентом Медико — хирургической академии (Шлегелем) и директором военно — медицинского департамента (Дм[итрием] Клем[ентьевичем] Тарасовым).
По осмотре госпиталя я нашел множество больных, требовавших разных операций, особенно ампутаций и резекций, вскрытия глубоких фистул, извлечения секвестров и т. п.
Это были все застарелые, залежавшиеся в худом госпитале больные, зараженные уже пиемией или пораженные цингою от худого содержания.
Я сделал огромный промах и грубую ошибку, сильно отразившуюся потом на моей практической деятельности. Еще более чем промах, был проступок против нравственности. И промах, и проступок состояли в моем приступе к энергическим хирургическим производствам, не рассмотренным и не анализированным достаточно ни с научной, ни с нравственной стороны множества из случаев, подвергнутых мною операции. С научной стороны был большой промах то, что я сообразил приняться с немецким усердием за этих больных, не обратив внимания на ту неблагоприятную обстановку госпитальной конституции, при которой я подвергал больных операции.
Свободное копирование
