Во время нашего пребывания в Берлине приезжал император Николай, остановился у посла Рибопьера и велел явиться туда всем русским.
Я занемог в это время простудою, и не мог явиться.
Явилось много других, и между прочими некоторые поляки; на одном из них остановился взор императора.
— Почему это вы носите усы? — спросил строго государь, подойдя близко к сконфуженному усачу.
— Я с Волыни, — ответил он чуть слышно.
— С Волыни или не с Волыни, все равно; вы — русский и должны знать, что в России усы позволено носить только военным, — громким и внушительным голосом произнес государь.
— Обрить! — крикнул он, обратясь к Рибопьеру и показывая рукою на несчастного волынца.
Тотчас же пригласили этого раба Божьего в боковую комнату, посадили и обрили.
Если бы великие мира сего были сердцеведами и могли бы видеть глубокую затаенную злобу молодых людей, присутствовавших при этой возмутительной сцене, то преследователей человеческой свободы булавочными уколами, мне кажется, давно не существовало бы. Да, эти булавочные уколы в виде запретов ношения бороды и усов, курения табака на улицах и т. п. отравляют жизнь не менее административных высылок. Но мне еще не раз придется затронуть этот кошмар русского царства.
Свободное копирование
