Начав с крестьянского вопроса и доходя, чрез целый ряд реформ, до университетского, везде можно проследить более или менее значительные уклонения от первого, данного вначале этим реформам, направления. Так, крестьянский вопрос, несмотря на прошедший уже 10–летний срок, остается еще неоконченным; часть крестьян, более миллиона, еще на издельной повинности, и могут еще считаться не свободными, а прикрепленными к земле. Другая часть (в Юго — Западном крае), хотя и совершенно освобождена и снабжена наделами, но не разверстана от помещичьих владений и пользуется еще прежними сервитутами.
Винный откуп уничтожен, но злоупотребления едва ли не сильнее прежних, хотя и в другом роде, и один из самых значительных доходов государства основан все — таки на кабаках и пьянстве народа.
В земстве главные принципы, вложенные в него при основании, — внесословное представительство, самоуправление и гласность, — сильно поколеблены вмешательством административной власти и постоянно усиливавшимся антагонизмом этой власти с земским самоуправлением. Вялость, безразличное отношение земских деятелей и общества к земскому делу и бюрократизм были следствиями изменившегося духа и направления земских учреждений.
В судебной реформе понадобилось введение военных судов в гражданское общество и в мирное время для замены присяжных — военными судьями и каторги — смертною казнью.
В общевоенной повинности также потребовалось не предусмотренное законом значительное стеснение и сокращение льгот всего еврейского населения; вообще же эта реформа не оказала на крестьянство и дух народа ожидавшегося от нее благодетельного результата, хотя ею и сократился срок службы в войсках.
Свобода, данная печати, до сих пор остается еще не узаконенною и находится во власти одной администрации.
В университетском вопросе ожидалось с трепетом со дня на день уничтожение самого коренного принципа, уже более 50 лет данного русским университетам верховною властью; я разумею выборное начало.
Конечно, существовали весьма веские и важные причины, побудившие правительство изменить и дух, и первоначальное направление этих великих реформ прошедшего царствования; но в таком случае, не право ли общество предполагать или то, что введение этих преобразований было сделано несвоевременно, или что они не были основаны на точном и положительном, всестороннем знании дела, или же, наконец, что взгляд и образ мыслей верховного реформатора изменились впоследствии. Мне кажется, я не ошибусь, если допущу все три возможности и на первом плане поставлю последнею из трех.
Свободное копирование
