Дневники А.М.Грибовского - 56

Января 5. Виделся с Ал. Алексеев. Тучковым, с которым более 20 лет не видался, и с двоюродным братом зятя, Павлом Андреевичем Колзаковым. Сей последний рекомендовал мне супругу свою, которая давно больна, и меньшого 8-летнего сына, прекрасного дитю, а старший в Пажеском корпусе, 14-ти лет.

16. Придворная вокальная капелла многочисленна, есть хорошие голоса, природа щедро их этим наделила, но искусство мало участвует; нет в пении довольно согласия, и музыкальных оттенков ударения, составляющих почти всю прелесть его, нет. "Crescendo", "diminuendo" вовсе не употребляется, да и "piano" и "forte" очень мало наблюдается. Директор сей капеллы, статс-секретарь Львов с двумя звездами, великий охотник до музыки; но видно, он более сведущ в инструментальной, нежели в вокальной. Однако же, с искусным употреблением означенных ударений, пение сего единственного хора произвело бы в слухе очаровательное действие. Собрание было многолюдное из круга лучшего общества; утренний наряд женщин был очень щеголеват; мужчины, кроме военных, были в утренних полусюртучках. Из всего собрания, до 150 персон, может быть, 10 понимали церковное пение; прочие приехали для моды и для свидания.

21. Был в справочном месте для чтения газет. Описание "Gaieau du Roi" ["Королевского пирога" (фр.)] привело на память бывшее некогда такое же празднество у П.И.Мелиссино. Всегда доставался "боб" в моей части пирога; все пирующие кричали: "Le Roi! le Roi!" ["Король! Король!" (фр.)], и тотчас королевою назначена была прекрасная Остепша и принимала, стыдясь, поцелуй от короля; при этом кричали: "Le Roi boit, la Reine boit!" ["Король пьет, королева пьет!" (фр.)] Это во время обеда повторяемо было несколько раз, но вместе с обедом и царствование оканчивалось. Прелестные дни, как скоро вы протекли! И какими злоключениями я за вас заплатил в течение 35 лет!

23. Поутру принялся за немецкий язык; весь день провел дома один и от скуки выписывал из книг немецкие вокабулы; сожалел, что давно этим не занимался, помня, что покойная императрица настоятельно велела мне знать немецкий язык.

28. По приглашению обедал у Шамшина, который угощал своих приятелей по случаю пожалования его чином коллежского советника, давно, по словам его, ему следовавшего, что и справедливо, если взять в сравнение других служащих чиновников. Гости были все прежние: Ахлопков, Сленецкий, Чичагов, которые, несмотря на свои генеральские чины, не знаю почему, уступили мне первый шаг к столу и первое место за столом. Безделица эта несколько смягчала неприятность моего положения. Г-жа Могилевская, молодая вдова, также "превосходительная" из купеческих дочек, несмотря на то что имеет пятерых от покойного мужа детей, играла за столом роль светской и бойкой дамы, говорила по-модному скороговоркой со всеми и обо всем, в том числе и со мной, о пяти чувствах; а г. Сленецкий, пожилой обожатель вдовушки, заговорил еще о шестом чувстве, но в этом разговоре, кажется, спутался и вздор говорил. Хозяин мало гостями занимался, севши с кем-то играть в шашки.

29. В газетах, в статье "из Лондона", сказано, что император российский едет в Берлин для совещания с тестем своим о участи войны или мира. Из Москвы, что будто Польша возмутилась против России, будучи подкуплена Англиею, и русские "медведи" грозят отмстить ей за это. Из Бельгии, что новый король тайно женат на побочной дочери первого английского министра Грея, который по этой связи и сделал его королем. Из Парижа пишут, что там судят и рядят, пишут и печатают все, что кому вздумалось. Из Греции, что там был большой бой между правительством и оппозицией, которая была преодолена, и до 50 человек из старшин, противных правительству, были убиты. Сие, одержав верх, перевело свое местопребывание в крепость Навплию. Конгресс собрался для устроения нового правительства в Греции.