Декабря 3. Обедал у Д.Н. Сенявина, с немалым числом гостей; его ко мне внимание замечено. Говорили много о холере и о польском деле; осуждали просвещение, но сами не хотели бы быть в невежестве. Некто говорил, что учреждается военная академия, в которой все науки преподаваемы будут на русском языке; но военное воспитательное заведение без иностранных языков существовать не может.
9. Константин Павлович вступил с русскими войсками (двумя полками) в Волынскую губернию.
10. Граф Кочубей занимается новым преобразованием канцелярии Комитета министров; много дел остаются без решения. Объявлено, что около Москвы оцепление и с границ Московской губернии (кроме Коломны) кордоны сняты.
11. Обедал у Д.Н. Сенявина. Гости незначащие и злословные; хозяин предобрый, великий чтитель старины и века Екатерины И.
14. От 12-го числа издан манифест о польских делах и воззвание к мятежникам, в котором призываются к покорности и к повиновению законной власти русского государя. Приехали в Петербург два знатные поляка, для личного объяснения о варшавских происшествиях. В Варшаве составлен правительственный совет из новых лиц; войсками командует генерал Хлопицкий. Во время возмущения по улицам бегали вооруженные женщины.
15. Пасмурно; при теплом морском ветре вода в реке и каналах поднялась до того, что пушечного пальбой объявлено об опасности; но после двух часов пополудни начала упадать, и к вечеру опасность прекратилась.
16. В иностранных газетах сказано, что поляки требуют возвращения прежде взятых губерний и чтоб русские войска в их крулевстве не были, предлагая опять признавать царем своим императора русского, ограниченного конституцией, которой он присягал.
Кажется, не нужно было образовать Царства Польского представительного, а тем менее содержать в нем большую армию польскую; можно бы на конгрессе Венском окончательно разделить этот народ между тремя державами.
18. За обедом у Сенявина, не вытерпев, сказал, что польские и другие мятежники оправдываются несоблюдением конституции со стороны государей, коим сии присягали. Некто возразил: поэтому и русские крестьяне пред помещиком и прочие подданные пред государем будут правы, если те и другие взбунтуются? Но ни помещики крестьянам, ни государи русские подданным своим не давали конституций и им не присягали и так далее. Было говорено о заведении губернских ведомостей за и против. Дать понятие народу о действиях губернского начальства и всех мест, о действиях частных людей, одного против другого, сведения о поступках начальников, о правах и обязанностях народа в исполнении повинностей и пр., от этого может быть польза; но тяжбы необходимо размножатся, если редактор не будет иметь надлежащих способностей для разбора присылаемых к помещению в ведомостях статей и пр.
19. Прибывшие поляки, говорят, были публично приняты; но какое дали они о Варшавском смятении объяснение, это неизвестно.
Начал писать воспоминания.
20. Был в итальянском спектакле. "Семирамида", музыка Россини, глубокомысленная; некоторые спали, но я восхищался ею. Две певицы прекрасно пели. Декорации великолепные, заимствованные из развалин персепольских; только внутренний кабинет царицы мрачный и слишком простой. В новом календаре на 1831 год, в статье о достопамятных происшествиях, напечатаны известия о смерти министров, ученых людей и художников, чего прежде не было. Фельдмаршал Дибич отправился из Петербурга в армию; накануне великий князь Михаил Павлович представлял ему всех гвардейского корпуса генералов, штаб- и обер-офицеров.
21. Был у А.В. Казадаева, у коего застал петербургского вице-губернатора Железнова: "Я и сам бы к вам приехал, да..." - Нет, прошу не трудиться: я очень высоко живу, и проч.
Кончено чтение дополнения к "Memorial de S-te Helene"*; писано другим автором, без имени, и совсем в другом роде, ниже настоящего сочинения.
______________________
* "Воспоминания о Св. Елене" (сборник воспоминаний о Наполеоне) (фр.)
______________________
23. Принимался за немецкий язык, но с трудом разбирал буквы. В 1794 году, по воле императрицы Екатерины II, начал было учиться этому языку, но разные занятия, а особливо кончина ее, принудили меня это оставить; последовавшие же затем коловратности не позволили опять за него приняться. Продолжал чтение сочиненной г-жою Сталь книги "Considerations sur les principaux evenements de la Revolution Franchise" ["Размышления об основных событиях французской революции" (фр.)], в которой пишет, что пытка во Франции до самой революции продолжалась.
25. Для праздника был у обедни в Казанской, где служение отправлял высокорослый епископ Никанор; после было молебствие в память изгнания из России галлов и возглашена была вечная память императору Александру I.
26. Казенный издатель "Петербургских ведомостей" объявил 24-го числа, что до 29-го, по случаю праздников, газеты издаваемо не будет; в программе же объявлено было, что кроме воскресных дней газета сия ежедневно выходить будет.
27. По "Journal de P-borg" бывшие французские министры пригнаны палатою пэров виновными в государственной измене и осуждены на тюремное заключение вечно, с лишением достоинств и всех гражданских прав и с взысканием с них судебных издержек. Они подписали королевские повеления, подавшие повод к междоусобию, и хотя означенные повеления были обратно взяты и они сами отказались от должностей, но ничто не было принято в уважение. После этого, казалось бы, место министра во Франции не очень завидным. Но кто знает людей, тому известно, что корысти и честолюбия никакие опасности остановить не могут. Это известие сделало на душу неприятное впечатление и неудовольствие на злой и несчастный род человеческий. Были перед этим временем движения черни парижской; но национальная гвардия, вместе с линейными войсками, удержала порядок, и дело не дошло до драки. Несчастные министры обратно отвезены в Венсеннский замок.
31. Обедали у Голохвастова двое сенатских. Один из них жаловался на свою службу, объяснял, с каким пристрастием сенаторы дела трактуют, одною только личностью увлекаются, с какою гордою величавостью с канцелярскими служителями обходятся; накануне съезжаются к одному из сочленов и там решают то дело, которое на другой день должно быть к слушанию их предложено, не принимая никаких возражений со стороны производителей, часто на законах основанных. Подлинно, что Сенат находится в трудном положении. Канцелярия его, по причине беспрестанного умножения дел, не успевает их обрабатывать; от частых перемен министров юстиции подчиненность в ней очень ослабла; нижние канцелярские служители не исполняют требований обер-секретарей; обер-прокуроры, не видя постоянного над собою министра, не надеются на поддержку временного начальника и оставляют жалобы обер-секретарей часто без движения; временный же министр, зная, что должен скоро оставить сие звание, не входит в подробности канцелярских работ, занимается только текущими и не терпящими времени делами. Таковое положение отнимает у канцелярских служителей ревность к трудам, от чего следует запущение дел, в котором их обвиняют и отказывают в наградах, чрез что все еще в пущее приходят уныние. Перемена министров и определение в звание генерал-прокурора людей малосведущих делает еще вред для отправляемых в Сенате дел и тем, что сенаторы не с таким радением ими занимаются, с каким бы это было при постоянном и сведущем министре, который знал бы каждого из них и мог бы справедливо донести государю о трудах и достоинствах их. Сверх сего, приобретя чрез долговременную опытность верные сведения как о ходе в Сенате дел, так и о возможности отправления их, он мог бы с точностью определить, какое число людей нужно для обрабатывания и окончания их в надлежащее время и какие меры потребны для побуждения сих последних к скорому и успешному обрабатыванию и окончанию тех дел. Он мог бы некоторые департаменты разделить на два, возбудить в канцелярских служителях ревность к трудам прибавкою жалованья и знаками отличия и с тем вместе восстановить подчиненность строгим взысканием с нерадивых и непослушных. Нет иного средства для достижения в Сенате успешного отправления дел, как только чрез определение министра юстиции, сведущего в правах, неусыпного, твердого, благонамеренного и пользующегося полною доверенностью государя, с которым бы имел он право лично по своей должности объясняться. При таком министре и сенаторы бы были иные люди; перестали бы определять в сие звание ничтожных людей.
Свободное копирование
