Керенским или состоявшим под его председательством правительством в последние месяцы его существования были устроены два учреждения, смысл и значение которых мне не совсем понятны и до сих пор.
Это были: созванное в августе 1917 г. в Москве Государственное совещание и собранное после него в Петрограде нечто вроде парламента с малоизвестными функциями, получившее в общежитии название Предпарламента. Мне пришлось участвовать в обоих этих учреждениях, и впечатлениями о них, пожалуй, интересно поделиться.
Государственное совещание было созвано в Москве, в Большом театре, и так как мне предстояло в качестве члена Думы принимать в нем участие, то я с большою старательностью стремился в правительственных кругах узнать, в каких целях оно собирается.
Разузнать это было очень трудно, так как никто определенного ответа дать не мог, но все-таки отчасти выяснилось, что правительство хочет этим путем нащупать, так сказать, общественное настроение для того, чтобы знать, какого направления ему держаться: более правого или более левого.
Ввиду того, что месяца через два должно было собраться Учредительное собрание, избираемое на основании четырехчленной формулы, казалось бы, по мнению правителей России, лучше всего гарантирующей подлинность народной воли, было совершенно лишним разузнавать временно эту волю путем созыва такого произвольно составленного народного представительства.
Однако дела правительства шли все хуже и хуже, оно, в сущности, не знало, что делать, и поэтому решилось на созыв московского совещания, надеясь занять им внимание и просуществовать как-нибудь до открытия Учредительного собрания. К тому же глава правительства Керенский так любил речи и вообще всякие эффекты, что такая форма общения с народом, в действительности оказавшаяся по внешности очень эффектной, его невольно привлекала.
Свободное копирование
