Весьма быстро Совет рабочих депутатов занял самую обширную из всех думских комиссионных комнат и начал весьма энергично выживать все думские учреждения из занимавшихся ими комнат, вселяя туда свои вспомогательные учреждения. Государственная дума постепенно и без всяких церемоний вытеснялась из своих помещений. <...>
В городе продолжался хаос, все возраставший. Толпа начинала все более и более хозяйничать и бороться с воображаемым противником. Говорю -- воображаемым, потому что со стороны представителей старой власти никаких мало-мальски серьезных мер для восстановления порядка принимаемо не было, и они оказывались совершенно растерявшимися и не имевшими в своем распоряжении никакой реальной силы. <...>
Попытка применить воинскую силу для водворения порядка закончилась неудачно, так как на Знаменской площади отряд казаков отказался идти против бунтовщиков и присоединился к ним. Группы лиц, никому не известных и никем не уполномоченных, стали заниматься арестами тех деятелей старого режима и офицеров, которых по их соображениям надлежало арестовать; всех арестованных приводили затем в Таврический дворец.
Первым был приведен еще 27 числа бывший министр юстиции Щегловитов и помещен в министерском павильоне, где очень быстро к нему присоединилось столько разного народа, что все оказалось переполнено, и арестованных стали отводить в ближайший манеж Кавалергардского полка, тоже быстро переполнившийся.
Много народа было, конечно, отпускаемо, так как никаких оснований для их ареста не было, но делать нужно было это очень осторожно в те ночные часы, когда все затихало, и не раз отпущенные лица на следующий день снова приводились арестованными какой-нибудь другой шайкой. Некоторые из наиболее видных сановников просили их не выпускать из-под ареста, считая себя в большей безопасности в здании Таврического дворца.
Войск находилось в это время в Петрограде очень много, но это были запасные батальоны, носившие имена гвардейских полков, численностью каждый в несколько тысяч человек. Это были запасные и ратники весьма почтенного возраста, проводившие время в праздности, весьма мало дисциплинированные и на организованные воинские части мало похожие. Некоторые из них с первого же момента слились с толпой, но не в виде воинских частей, а в виде отдельных людей с винтовками, так что хозяйничавшие в городе толпы представляли собой какую-то мешанину из солдат, рабочих и обычной городской черни, ничем, кроме проснувшихся инстинктов разрушения, не руководившихся.
Постепенно стали прибывать в Петроград воинские части из пригородных местностей, весьма быстро воспринимавшие дух петроградского гарнизона и обращавшиеся в то же дезорганизованное состояние. Значительно позднее, когда в Петроград стали прибывать части с фронта, они внешностью своей поражали отвыкших от вида настоящих войск петроградцев, но к тому времени аппарат разложения войск был революционными организациями до того усовершенствован, что через несколько дней и свежие войска делались похожими на петроградские. <...>
Свободное копирование
