Зима 1845-1846 года - 13

Много подобных штук делали мы во время нашего пребывания в Тифлисе в свободное от экспедиций время.

Был выезд персидского посланника в город, которого с огромной свитой представлял переодетый князь Кочубей, на встречу которому выехал полицмейстер, полковник Шостак (наш же приятель) с переводчиком и сказал приветственную речь. Были по городу ночные прогулки после кутежей с серенадами в ночное время и с хором музыки под окнами мирных жителей города, забавные сюрпризы и шалости на устраиваемых пикниках и многое тому подобное. Обо всем этом упоминаю, чтобы показать, как избыток нашей молодости и наших юных сил в то время проявлялся, как добродушно относилось к этому общество, как снисходительно, просвещенно и добро смотрело и начальство. Весьма понятно, что подобная беспечная свободная жизнь сравнительно с тем, что приходилось испытывать под административным гнетом, тяготевшим тогда над прочими частями Империи, привлекала нас к Кавказу. Все мы искренно и восторженно довольны были своим положением и преданы были краю и жизни, под обаянием новой для нас обстановки. Замечательно, что общество тифлисское, несмотря на отдаленность свою от Петербурга, а может быть и вследствие этой отдаленности, не имело того характера местной провинциальной жизни, которая существовала и существует доселе во всех прочих провинциальных городах обширного нашего царства. Не было тех мелких интриг, тех сплетен, которые делают невыносимой нашу жизнь в провинции. Оно и понятно. Кавказ, как бы отделенный от своей метрополии, составлял особый центр своими нравами, интересами, особенностями. Сообщения со столицей были весьма редки, экстрапочта приходила 2 раза в месяц, через 14 дней, а иногда совсем, по случаю завалов, прекращалось сообщение с Россией. Мы жили своей жизнью; тревожное военное положение страны, животрепещущие, имевшие государственное значение, вопросы местной администрации, самое пограничное положение Закавказья с персидскими и турецкими державами, наконец, просвещенная высокая личность князя Воронцова, все это расширяло кругозор каждого; мало оставалось в то время места для сплетен и обыкновенных провинциальных интриг; каждый из нас, живя au jour le jour, перед отъездом в поход и экспедиции, пользовался a pleins paumons жизнью во время пребывания в столице нашей – Тифлисе. Всех вообще интересовали, поглощали общественные вопросы края, все служили, можно сказать, жили Кавказом, и интересы общественных вопросов края порабощали мелкие и личные интересы каждого. Много с тех пор изменилось, даже при князе Воронцове в последнее время, с упадком сил его, вследствие лет и болезней; затем настала уже другая эпоха (за исключением кратковременного пребывания Николая Николаевича Муравьева), и Кавказ сделался предметом эксплоатации во всех видах в пользу личных честолюбий не только служащих, но и испорченных нравственным растлением времени и новыми порядками дотоле добродушных, честных и любивших свою родину туземцев.