Гимназические годы - 2

Я был свидетелем и участником почти всех событий в жизни гимназии этих лет и знал почти всех учителей. Вместе с другими «кишатами» (приготовишками) мы с братом были захвачены в плен старшеклассниками и выпущены как живые снаряды-торпеды на толстого физика для того, чтобы он застрял в узкой входной двери. Я видел отца Симеона Трегубова, выскочившего в растерзанном виде из старшего класса, где на него напустили крысу, и слышал об его уходе из гимназии после того, как в том же классе гимназисты заставили его почтить вставанием память отлученного от церкви «еретика» Льва Николаевича Толстого. Я спасался с уроков математики и физики в класс ксендза Оленского. Я видел, как швейцар Василий тискал в вестибюле сербского короля Петра I, посетившего нашу гимназию: швейцар напяливал на короля полуспущенную шинель вместо того, чтобы снять ее. Наконец, мне и брату пришлось быть жертвами повторного «психологического опыта», проделанного впервые над латинистом Суббочем, когда весь класс встретил его, стоя на головах, а затем бессовестно убеждал Суббоча, что это ему только показалось и привиделось. В нашем классе решили повторить подобный «опыт» и в добавление подвесили меня и брата, как самых маленьких, за пояса на кусках двух рельсовых балок, торчащих из стены. Мы висели, как жуки на булавках, грациозно плавая в воздухе. Этот «опыт» обошелся мне и брату в три часа без обеда для каждого.

Учение в гимназии не очень увлекало нас. В первом и втором классах мы с братом фактически ничего не делали. В третьем классе началась латынь, и Суббоч заставил работать всех. Но совершенно захватывающими явились уроки нового учителя истории И.М. Щербакова, прозванного «Милочкой» за то, что он к каждому гимназисту обращался с этим эпитетом. «А вы опять, милочка, Александра Дюма начитались», – не раз упрекал меня Щербаков, хотя именно он сам рекомендовал нам читать исторические романы и в первую очередь Вальтера Скотта и Александра Дюма. История раскрылась предо мной с самой красочной и эмоциональной стороны. И каких только исторических романов я не перечитал с третьего по восьмой классы гимназии:

Вальтера Скотта, Дюма, Сенкевича, Крашевского, Солиаса, Волконского и многих других. Постепенно исторические романы получили более солидную основу в виде трехтомника исторических хроник крестовых походов, изданных профессором М.М. Стасюлевичем, «Книги для чтения по истории Средних Веков» под редакцией профессора П.Г. Виноградова, «Книги для чтения по истории Нового Времени», университетских курсов лекций профессора Н.М. Петрова и П.Я. Ардашева по всемирной истории, семитомника Н.И. Кареева по новой истории и так далее.

Начало серьезному чтению по русской истории было положено курсами лекций В.О. Ключевского и Ф.С. Платонова, работами С.М. Соловьева и К.Д. Валишевского и другими.

Так детское увлечение постепенно переросло в серьезные занятия, и когда я в 1914 году поступил в Киевский университет, то оказалось, что значительную часть обязательных для студентов курсов и монографий я успел прочесть ещё в гимназии.

История стала моей страстью, моим призванием и в будущем – моей профессией. Любопытно отметить, что в нашей гимназии никто из многочисленных учеников Щербакова, кроме меня, историком не стал. Возможно, что у меня сказались наследственные гены любви к истории и литературе, характерные для многих моих предков, писавших исторические книги и любивших литературу. Не помню, чтобы я хоть раз в своей жизни сожалел о своих занятиях историей.