Моё военное детство - 6

Комендатура,  главный  властный  орган  немцев,  объявила,  что  все  жители  должны  устраиваться  на  работу  и  работать.  Отец  пошел  работать  на  лесопилку.  Но  особой  работы  там  не  было,  и  мужчины  слонялись  с  места  на  место.  Потом  был  приказ  из  комендатуры,  что  каждый  должен  работать  по  той  специальности,  которая  была  у  него  до  войны.  И  отец  устроился  счетоводом  в  столовую.  Мать  занималась  домашним  хозяйством,  мною  и  козами.
           Рядом  с  нами,  в  соседнем  доме,  проживала  Наталья  Захаровна  К.  У  нее  было  трое  детей:  старшая – Люба, 1932 года  рождения,  Леня – 1938 г  и  младший  Вася,   который  родился  в  апреле  1941 года.  Как  раз  перед  самой  войной  они  с  мужем  Агеем  начали  строить  свой  дом  недалеко  от  Глинища.  В  начале  этой  улицы было  рукотворное  озеро.  Называлось  оно  Глинище.  В  этом  месте  с  давних  пор  местные  жители  брали  глину  для  печей,  делали  кирпичи,  и  получился  довольно  большой  водоем,  который  в  сухое  лето  очень  уменьшался,  а  в  дождливое  увеличивался.
          С  первых  дней  войны  муж  Захаровны  (так  называла  ее  моя  мать)  был  мобилизован,  и  по  некоторым  сведениям  с  начала  войны  воевал  где-то  под  Ленинградом. Больше  никаких  вестей  от  него  не  было.  Не  было  и  похоронки.  Как  тогда  говорили - пропал  без вести.  Да  и  похоронку  уже  не  было  куда  слать – Белоруссия    вся  была  оккупирована.  Наталья  осталась  одна  с  троими  детьми. Младшему  было  3 – 4 месяца.
 
           На  начало  войны  ей  было  25 – 26 лет.  Жизнь  у  нее  сложилась  не  просто.  Она была  красивой  девушкой,  как  говорят,  кровь  с  молоком,  и  все  при  ней.  Семья   проживала  в  деревне,  не  так  далеко  от  Белынич.  Семья  была  не  из  богатых,  и  ее  в  16  лет  отдали  замуж  за  сына  кулака,  который  был  намного  старше  ее. Она  его  не  любила.  Через  год  родилась  дочь  Люба.  Тут  вскоре  началось  раскулачивание,  и  она  с ребенком  ушла  от  мужа.  Через  несколько  лет  она  снова  вышла  замуж  за  Агея  К.,    очень  любила  его,  родила  двух  сыновей,  стали  строить  свой  дом – и  тут  началась война. 
           Вот  в  такое  время  познакомились  с  ней  мои  родители.  Оставшись  одна  с детьми,  она  очень  хотела  достроить  свой  дом.  В  деревне  у  нее  были  братья,  которые  ей  в  этом  помогали.  Она  часто  оставляла  детей  одних  на  Любу,  а  Любе  было 9  лет.  Моя  мать,  познакомившись  с  ней,  чем  могла  стала  помогать  ей.  Каждый  день  мать  относила  им  стакан  козьего  молока,  чтобы  в  отсутствие  матери,  было  чем  покормить  грудного  Васю.
           Здесь,  в  Белыничах,  в  начале  войны  мои  родители  познакомились  с  отцом  Михаилом.  Родителям  он  рассказал,  что  он  с  сестрой  беженцы  из-под  Ленинграда. С  приходом  немцев  в  Белыничах  была  открыта  церковь. В  центре  Белынич  был  большой  монастырь.  В  советское  время  в  монастыре  был  клуб,  а  в  двухэтажной пристройке  к  монастырю,  где  жили  монахи,  была  Белыническая  средняя  школа,  в которой  позже  училась  я.  В  самом  монастыре  проходила  служба,  а  в  школе  расположились  немецкие  части.  Отец  Михаил  со  своей  сестрой  жил  в  келье  при  монастыре.  По  наружной  лестнице,  сбоку  от  входа  в  монастырь,  можно  было  подняться  в  келью  к  отцу  Михаилу  и  его  сестре.  Мои  родители  и  я  иногда  посещали  новых  знакомых  в  их  жилище.  Еще  до  войны  я  впервые  узнала  о  Боге.  У  моих  родителей была  папка,  где  лежали  какие-то  бумаги,  документы.  Мать  иногда  брала  эту  папку, перебирала  и  просматривала  эти  бумаги.  Один  раз  из  папки  выпала  небольшая  открытка.  На  ней  была  женщина  с  ребенком.  Изображение  выполнено  в  коричнево-красных  тонах,  кое-где  с  блестками.  Она  вызвала  у  меня  какие-то  тревожные  чувства,  и  я  спросила  у  матери,  кто  это.  На  что  мать  ответила:  «Это  Бог».