Дневник архиепископа Николая Японского - 45

3 генваря 1880. Четверг.

2 1/2 часа ночи

Вчера утром, в одиннадцатом часу, отправился к Тертию Ивановичу Филиппову узнать о деле в Государственном Совете. Извинился чрез курьера, что еще прикладывает примочку к глазам и выйдет в халате. Вышедши, сказал, что дело о Миссии еще не пришло. В последнее заседание утверждение государственного бюджета заняло часов пять, и некогда было рассуждать о других делах; выразился, впрочем, что дело в пристани и, вероятно, в следующее заседание пройдет. Я хотел было и раскланяться, но Тертий Иванович ласково удержал; между прочим, в разговоре пришла ему мысль, что хорошо бы в Японию взять одного грека из Константинополя, и обещался написать письмо Патриарху о том. Пришел еще гость, разговор продолжался чисто богословский — о строгости Церкви касательно вторичных и третичных браков и о правиле Святого Василия о сем. Тертий Иванович — истинно полезный человек в смысле религиозно–богословского пропагандера в обществе. Вернувшись к себе, поскучал до трех часов, после чего направился к Федору Николаевичу, где столкнулся с Иваном Ивановичем Демкиным, с которым и уехал к нему. Ночевал у него, вечер провел довольно весело, среди детей при игре К. [Катерины] Семеновны на фортепиано, между тем как Иван Иванович освещал елку. Шли разговоры об Японии, о нападках графа, зачем–де койки и матрацы дал ученикам и прочее. Ночью было мало свежего воздуха в комнате, в которой мы спали на диванах с Иваном Ивановичем, сегодня, встав в половине девятого и прослушав сказку о «Бабе–Яге», которую читал Миша, и напившись кофе, в двенадцатом часу прибыл домой. Страшно скучал до пяти. Отправился к Путятиным, читал письмо Черкасовой к графине М. В. [Марье Владимировне] Орловой и, пообедав, отправился к Павлу Парфеновичу Заркевичу — протоиерею при Введенской Церкви в Измайловском полку[1] (против Царскосельской станции). Там был юный учитель гимназии из семинаристов, Д. Я. [Дмитрий Яковлевич] Никитин и некто Тимофей Федосеевич, подвыпивший мещанин, любитель духовенства, подаривший тут же воздухи в Японскую Миссию. Павел Парфенович очень уж пессимист касательно ближнего его и оптимист касательно дальнего. Семейство его весьма милое: жена Анна Петровна, дети — Володя, семинарист, Миша — гимназист, Надя, Вера, Люба, Соня и Саша, лет двух. Продержал хлебосол вот до сих пор, хотя, должно быть, очень ругают в этих случаях хозяюшки нашего брата–гостя.