Дневник архиепископа Николая Японского - 39

25 ноября 1879. Воскресенье

В 5 час. утра был разбужен привратником и отправился на Выборгскую ст. [сторону] в Спасо–Бочаринскую Церковь — принять пожертвование добрых прихожан о. Василия Як. [Яковлевича] Михайловского и лично поблагодарить их. Беднейший из Петербургских приходов — мастеровые, артиллеристы и лавочники — прихожане; но вследствие проповеди о. Василия 11 ноября — собрано было на 3 серебряных позолоченных прибора свящ. [священных] сосудов и 3 прибора воздухов. Что, если бы хоть 10–я часть священников в России так благорасположенно отнеслись к заграничной Миссии, как добрый о. Василий! Поспел к обедне — к пению «Единородный Сыне» — и прошел в алтарь; просто и задушевно служил о. Василий, просто пели на клиросе — видно, что самородные и доброхотствующие певчие; но чувствовался глубокий вздох теплой сердечной молитвы массы молящихся, плотно наполнявших храм. Сельскую Церковь напоминал Спасо–Бочаринский храм! После «буди имя Господне» о. Василий сказал проповедь на текст: «и ины овцы имам». Проповедь была совершенно простая и безыскусственная — еще более безыскусственная, чем проповеди миссионеров. В конце ее я принял пожертвование, поблагодарил В. Я–ча и прихожан. После обедни повидался с Никифоровичем, который нес 60 р. на часы, но, услышав проповедь В. Я–ча, пожертвовал их на Миссию, и с двумя жертвовательницами (одна из них — Любовь). Зашедши к В. Я–чу и напившись чаю у него, отправился в Церковь В. К. [Великого Князя] Ник. Ни–ча [Николая Николаевича]: зашел к Бартеневой. Генерал — повел показать пещеру Гроба Господня, устроенную наподобие Иерусалимской. Прихоть богатства! За обедней пели хорошо — еще бы! Певчих 50 человек; между ними знаменитый Никольский; был В. К. [Великий Князь] Петр Ни–ч [Петр Николаевич] — долговязый отрок с подвязанной щекой. Пришел генерал Радецкий. герой Шипки — очень симпатичный по лицу. Концерт вместо причастна был чудный, но ему место было в концертной зале. Протоиерей — у жертвенника — размахивающий головою в такт пению — возбуждал удивление. После обедни разбитый на ноги генерал Ростовцев имел покушение представить В. К–не [Великой Княгине]: но представляющихся было много, — в том числе и Радецкий, и для меня Княгиня оказалась «усталою». Как будто я искал представления! Комедией для меня казалось все окружающее. Публика. поди, невыгодно подумала о монахе — «добивается» — мол: а монах думал: «коли добиваются, так чего артачатся». В сером, т. е. презрительном расположении духа, хотел было уйти, но лакей завел к Бартеневой. Волконскую — княгиню — встретил; удивила такая бойкость в светской барыне; ум сверкал в металлических глазах; о Китае даже судила недурно. К себе звала; побыть надо. К Д. Я. [Дмитрию Яковлевичу] Никитину приехал, селедку ел. К Бюцову крестить его сына — Бориса — отправился со снабжением от Сергиевской Церкви. Познакомился с родителями Елены Васильевны. Милая семейная сцена — валяющиеся дети и пр. Наконец надоели — к гр. Путятину отправился. Скукой и усталостью полный, вернулся, наконец, домой.