1905 год глазами очевидца - 4

Несмотря ни на что, даже на суровый характер революции 1905 года, жизнь продолжалась, всё шло своим чередом.

     Более ста лет прошло со времени описываемых событий; многие вещи, считавшиеся тогда в порядке вещей, теперь воспринимаются как диковина. Именно поэтому для нас так ценны свидетельства очевидцев, вольно или невольно зафиксировавших подробности повседневного быта.

     Как уже говорилось, копии писем начинаются с декабря 1905-го. За декабрь сообщается только о событиях, которые, надо думать, заслонили всё остальное. Но кое-что проскакивает.

     Я не знаю достоверно, кто где жил, но очевидно одно – не под одной крышей. Автор писем жил вроде бы на Мясницкой, брат Николай (мой родной дед) – в Лефортове; кто, где и в каком составе – понятия не имею, можно только догадываться.

     Вот в письме от 12 декабря пишет, что телефон не работает, и нет никаких сведений от брата. Телеграф тоже разрушен, повалены столбы, и связи с другими городами нет, осталась только почта.

     В письме матери от 23 января 1906 года сообщает, что переезжал на новое место жительства с Мясницкой к Покровскому мосту (это в Лефортове, мост через Яузу). Для перевозки потребовалось два фургона и шесть подвод; приличный груз… В том же письме – про спиритический сеанс; вызывали дух отца и задавали вопросы. Ответы – общего характера, ничего конкретного, что и следовало ожидать. В ответах с того света несколько раз повторяется слово Einigkeit – единение, единодушие, согласие. Вроде бы все по делу, да и автор письма отмечает, что ответы связны, логичны и высоки по своему содержанию. А комментарий Владимира Александровича: «Думай, что хочешь … о спиритизме, но тут что-то есть».

     Много места занимает его переписка с младшей сестрой Софьей Александровной. Она длительное время болела – то, что раньше называлось чахоткой, эта болезнь прямо косила людей, в том числе и очень молодых. Лечилась в легочном санатории в Швейцарии, куда и направлялись письма.

     И ведь как работала почта! Вот открытка, адресованная в этот санаторий. Адрес: Schweiz-Zurich, Arosa (bei Chur), Pension Eden, Freulen Sophie Lamm. Ни индекса, ни какого-нибудь цифрового кода – ничего! Не знаю, сработает ли такой адрес в наше время, а ведь тогда доходило, и достаточно быстро. Не то, что сейчас – порой письмо из Москвы в Москву идет почти неделю.

     Имеются письма об устройстве Софьи Александровны (он ее называет Sophie) в легочный санаторий в Швейцарии. Переписка с врачами на немецком языке –  не уверен, что смогу так написать даже по-английски. Что до немецкого – так я его изучал только самоучкой. А ей пишет, что туберкулез (чахотка) не так уж и страшен, приводит случаи даже полного излечения. Мы знаем, что в итоге всё обошлось благополучно, а тогда беспокойство было нешуточное. Софья Александровна прожила 78 лет и умерла в 1961 году совсем от другого.

     А вот в письме от 11 апреля 1906 года пишет о моих бабушке и дедушке и их сыне – моем отце, родившемся в 1904 году:
     - Коля и Наташа прямо кошки драные, и Колюнчик очень слабого здоровья. Настроение их преимущественно кислое-прекислое. Бываем у них крайне редко, а если не считать забежек на четверть часа для переговоров по телефону или каким-нибудь другим делам, то были мы у них за все время всего 2 раза, и они у нас столь
ко же.

     Как уже говорилось, Владимир Александрович переписывался с А.Т.Гречаниновым. В письме Гречанинову от 10 мая 1906 года пишет, что живет на даче, что купается каждое
утро и очень это ему нравится.

     В письме ему же от 1 июня того же года – что собирается к нему в гости в Керженец. В то время из Москвы скорым поездом в 10.25 вечера, в Нижнем Новгороде будет в 8 утра. (Девять с половиной часов поездного времени – не так уж плохо для 1906 года – прим. авт.)

     В переписке с тем же Гречаниновым обсуждается вопрос о переселении всей семьей за границу:

     - Мне и хочется, и не хочется. Надоело мучиться с противными московским квартирами, прислугами, общим неблагоустройством и т.п., а с другой стороны жалко бросать родину…  Конечно, многое за границей лучше, но ведь многое и хуже!

     А вот что он пишет сестре по тому же вопросу 10 июня:
     - Переселение за границу мама проектирует следующим образом – продать всё, что возможно из обстановки, а также дачи, забрать Лёлю (другого брата В.А. – В.Л.), Павлушу, тебя и Катю, снять квартиру в Дрездене, купить мебель и зажить в Дрездене, как все там живут, а может быть и в Лейпциге, т.к. там лучшая консерватория. Интересно, как ты смотришь на этот проект? <…> Ехать за границу – расстаться с Россией, знакомыми…

     Вот она, эмиграция дореволюционной волны. Прошло более ста лет, а актуальность проблемы осталась. Тоже сейчас наши граждане нередко уезжают за рубеж на постоянное местожительство; гражданства при этом теперь не лишают, да и едут туда, имея какую-то зацепку, нередко по приглашению тамошних фирм. Специалисты из России котируются достаточно высоко; например, в США наш кандидат наук спокойно «тянет» на профессора.

     Но интересно, они-то тогда на что рассчитывали? Надо же на что-то жить, где-то работать… Непонятно. И не удивительно, что эти планы так и остались планами.

     А в письме А.Т.Гречанинову от 6 июля 1906 года сообщает, что  продается участок земли в 4,5 десятины около станции Сходня Николаевской железной дороги в 3 верстах от станции. Дает подробное описание этого участка, и не заинтересует ли это Гречанинова?

     Я знаю это место около деревни Черная Грязь на Ленинградском шоссе; действительно, местность красивая и нетрудно представить себе, как она выглядела более ста лет назад. Очень красивая могла получиться усадьба. А сейчас там стоит несколько домов сельского типа, и вплотную к речке Сходне подступают вездесущие таможенные склады.

     В письме матери от 29 сентября того же года сообщает о посещении накануне Художественного театра.  «Давали», как тогда говорилось, «Горе от ума». Упоминаются актеры Станиславский (в роли Фамусова), Леонидов (Скалозуб). Спектаклем все остались довольны, хотя и отмечается слабость исполнителей ролей Молчалина, Хлестовой и еще некоторых; правда, фамилии актеров не названы.

     В их доме проводились домашние концерты с исполнением произведений классического репертуара - было такое интеллектуальное развлечение сто и более лет назад. В письмах В.А. приведена афиша-хохма такого "концерта-монстра", имевшего быть 5 ноября 1906 года. Так там в программе – от оперных арий до монолога из «Женитьбы» Гоголя в исполнении хозяйки дома: «Пошли вон, дураки». В программу таких концертов входили обед и чаепитие; была ли при этом выпивка – об этом история умалчивает.

     В общем, культурная жизнь, как говорится, «била ключом», хотя еще было очень далеко и до радио, и до телевидения, да и кинематограф находился в зачаточном состоянии.

           Вместо заключения
     Приведенный материал, на мой взгляд, может дать какое-то представление о людях, живших более ста лет назад. Как видим, это были обыкновенные люди, со своими делами
и заботами, со своими радостями и горестями. Мы видим, что описание событий 1905 года (напоминаю, что хроника событий начинается с декабря 1905-го, что в официальных курсах истории СССР называлось декабрьским вооруженным восстанием) вполне совпадает с тем, что писали в учебниках.

     Мы видим, что при «проклятом царизме» в частных письмах, в том числе и адресованных за границу, люди не боялись писать о событиях и достаточно откровенно высказываться о своих политических симпатиях и антипатиях.
 
     Наконец, мы видим, что жизнь продолжалась своим чередом, несмотря на имеющие место катаклизмы.

     И если читатель на основе приведенного материала составит себе какое-то представление о жизни обыкновенных людей в то давнее время – автор может считать свою задачу выполненной.