01.11.1840
Яхонтово (Долгоруково), Пензенская, Россия
Наконец мы вернулись в село Яхонтово; мы редко ездили в гости, только на такие праздники, от которых нельзя было отказаться; отец тоже никуда не ездил; он был предводителем дворянства; кроме того, занимался имением и сахарным заводом и во всем не имел других помощников, кроме своих крестьян.
Я уже говорила об отце в третьем томе записок покойной Татьяны Петровны Пассек «Из дальних лет» и в начале этих записок рассказывала об его детстве и молодости, но этим далеко не исчерпано все касающееся его служебной деятельности и его жизни «между крестьянами». Я выражаюсь так потому, что все его время было посвящено их образованию и заботам о них; он не желал вести той праздной жизни, которую вели помещики той эпохи, и был в то время одним из весьма немногих людей в России, считавших серьезным делом то, что он делал для крестьян, и, не будучи богат, не гнался ни за отличиями, ни за наградами по службе.
См. Т. П. П а с се к, т. III, стр. 72 и сл. (первоначально «Р. ст.»» 1886,кн.X, стр. 151 и сл.). В частности, Н. А.Тучкова-Огарева писала там:
«Скромная с виду деятельность его была полна преданности России и народу. Но, несмотря на то, что он старался защищать слабых только силою законов, это не нравилось, и на него часто делали доносы. Бескорыстие отца мешало врагам погубить его и заставило отступиться. Добрая память о нем сохранилась в народе и до настоящего времени.
В конце 1849 года, я, возвращаясь с Огаревым из Крыма и проезжая по Симбирской или Тамбовской губернии,— не помню,— разговорилась с одним крестьянином о рекрутском наборе. Дело было осенью.
— У нас беда,— отвечал он,— да, впрочем, везде одно и то же; только вот там,— и он указал по направлению к Пензенской губернии,— и есть один человек, который жалеет крестьянина.
Мы взглянули друг на друга.
— Как его зовут? — спросила я с замиранием сердца.
— Тучков,— отвечал он.
Он служил народу искренно, не тщеславясь, и память о нем сохранилась в народе.
Бывают и в настоящее время проявления трогательной, простой любви к нему.
Так, в недавнем времени, ехала я раз на яровой посев; лошадь, привязанная сзади экипажа, рвалась; надо было купить овса. Мне указали крестьянина, который продавал овес. Я поздоровалась с ним.
— Откуда будете?
— Из Долгорукова.
Он быстро взял ведро и принес овса.
— Сколько с меня? — спросила я.
— Ничего.
— Как ничего, разве так можно?
— Да ведь вы из Долгорукова; вы, должно быть, дочка Алексея Алексеевича?
— Да.
— Ну, он мне побольше делал добра, чем это, царство ему небесное. Насилу я уговорила его взять что-нибудь детям на пряники. Он вертел нерешительно серебро и говорил про себя:
12.09.2016 в 13:35
|
Свободное копирование
