Воспоминания артистки - 33

Первым делом моим по приезде в Петербург, было — купить оперу «Жизнь за царя», чтобы послать ее в Париж к Корвало. Стелловский, в магазине которого я купила ее, предложил мне отправить ноты прямо из магазина и потом передать мне почтовую квитанцию. Какова же была моя досада, когда я, приехав к Стелловскому за квитанцией, услышала, что он затерял ее; впоследствии оказалось, что оперу в Париже не получали[1].

Письмо Федорова, полученное мною в Париже, заставило меня, по возвращении в Петербург, поступать осмотрительно, чтобы оградить себя от дальнейших неприятностей, и потому я, никому ничего не говоря, отправилась к министру двора, графу Адлербергу, объяснила ему все, и он отвечал мне, чтобы я потрудилась продолжать службу.

Не знаю как это было объяснено моему начальству, но только, в непродолжительном времени, мне назначили петь «Русалку» Даргомыжского. Мне не совсем приятно было выступить в «Русалке», так как партия моя в этой опере была недостаточно эффектна для появления в первый раз по возвращении из заграницы.

Конечно, публика, не смотря на это, все-таки встретила меня рукоплесканиями, букетами и венками, а в газетах говорили, что с голосом моим положительно совершилось что-то необыкновенное и что я сделала громадные успехи в пении и игре. В это время переменился директор театров: вместо Гедеонова был назначен Сабуров. Тогда же возобновили мой контракт; жалованье осталось тоже — 600 рублей, 5 рублей поспектакльной платы и бенефис.