12 сентября.
Веселый огонек согревает руки. Люблю костер. Смотрю на маленькие языки пламени, кудрявые струйки дыма, и встают картины одна за другой...
...Рассыпая искры, бросает костер розовые блики на большую елку. А кругом – песни пионерские: «Шли лихие партизаны...» А самый звонкий и высокий девичий – это Люба, любимица лагеря, чудесная девушка... больная туберкулезом.
А вот пионерский костер, на котором я уже не пионеркой, а вожатой. Вспоминается ночь со своими мальцами в шалаше у костра. Татарчонок Коля, не отрывая своих желтых острых глазенок от огня, поет заунывную песню без слов и без конца. Несколько «отважных» маленьких сторожей шагают вокруг костра, в кустах. Временами они наскакивают друг на друга в темноте, пугаются и смеются. Какие это смелые ребята и гордые порученным делом охраны отряда!
...Каждый день – утром и вечером – мы зажигали костер. В нескольких шагах от костра – широкая, могучая Волга. Ночью, бывало, вылезешь из палатки и подсядешь к еле тлеющему огоньку. Подкинешь дров, выкопаешь из углей картошку, заботливо положенную отцом с вечера, и с жадностью ешь. Вокруг темнота, еле слышно плещется Волга, покачивая лодку. В лодке спит отец. Белеет палатка, за ней черный массив кустов и леса, над головой яркие звезды...
...Много было костров и под Москвой. Отец любил таскать семью за грибами и в тихом безлюдье жарить шашлычок. Нагрузимся всякой снедью и – на поезд. Вылезаем там, где понравится. Есть грибы или нет – это мало кого тревожит. Самое главное – костер и шашлычок. Вечером, усталые, сонные, еле добредем до дома и скорей в постель...
Где, в каких ущельях, в какой тайге зажигает сейчас отец свои костры? Нет писем от него...
Свободное копирование
