3 сентября.
Трудно сказать, что красивее: высокие, стройные сосны, задумчиво-строгий бор или веселые, нарядные, будто девичий хоровод, березки. Мне по духу ближе угрюмые сосновые леса. Очень глубоко врезалось мне в память одно местечко в моих лесах, в моих владениях.
Там, возле Крутицы, за оврагом, идет дорога на Кутлю. Сосновый бор расступается, образуя щель, пропуская неширокую дорогу, это место поразило меня своей красотой.
Я вышла на дорогу, остановилась, и сердце защемило. И заплакала – горьки и сладостны были слезы. Мне в то время было трудно, но я выплакалась в лесу, в тени угрюмых чутких сосен, и стало легче. Меня успокоила величавая красота леса. Он будто нашептывал мне мудрые слова о том, как хороша жизнь. Ах, как хороша жизнь! «Даже в твоих горестях и печалях есть радость большой жизни! Не плачь, маленький человечек!» Я с благодарностью смотрела вверх: вершины сосен слегка качались, а дорога шла вперед... и никого кругом...
Вокруг меня все время только лес. Все мои чувства, мысли слились с ним, он один передо мной.
Двое ребят, работающих в шурфах, не в счет...
Идет осень. Еще две-три недели, и я покину тебя, мой дорогой лес, уйду, должна уйти туда, где развернулась великая битва... И так грустно становится при мысли, что здесь я оставлю свое счастье... чтобы искать иное счастье и в другом месте. И найду, обязательно найду!
И кажется мне, что гордые сосны мне говорят: «Надо так жить, чтобы иметь право держать голову подобно нам – высоко, гордо, независимо».
«Таких ломает судьба! – испуганно зашелестели березки.– Сильные бури ломают гордых, рвут их с корнем... смирись, согнись...»
«Да, но те, кто выдержит бурю, будут еще более сильными, гордыми... Безумству храбрых поем мы песню!» – слышится мне в гуле могучих сосен.
Я прислушиваюсь к голосам леса, к торжественному гимну гномов элей.
Свободное копирование
