16 ноября.
Сегодня немного расклеилась и в институт пошла только для того, чтобы освободиться от занятий. По обыкновению быстрым шагом шла по Калужской – в платке, какая-то растрепанная и смешная. Вдруг в двух шагах впереди вижу – Вера и Жора. Сердце забилось, и я быстро-быстро обошла их, отвернувшись в другую сторону. Но Вера меня узнала и что-то вскрикнула... Скорей, скорей...
Дурная! Я, конечно. Все еще не успокоилась, а времени прошло немало! Вера шла в красивой котиковой шапочке, в хорошем пальто, а он, склонившись к ней, говорил что-то такое, отчего все лицо ее светилось радостно и весело. Стало очень нехорошо – я как будто завидую. Я не ревную, нет, просто я хочу быть на ее месте...
И особенно сильно почувствовала свое собственное ничтожество, свою некрасивость и ветхость, полунищенскую дешевизну моего пальто. Мои дорогие родственнички часто же говорят мне, что я некрасива. Спасибо за любезность, но я сама это знаю.
Широкие, разросшиеся брови (отцовские), серьезная складка на лбу, глаза обыкновенные, нос картошкой, широкие скулы – это мое лицо. Чаше всего оно серьезное – брови сливаются, глаза сощурены, губы выдаются вперед. Когда смеюсь – скулы разъезжаются в стороны – монголка!
В такое лицо нельзя влюбиться. А полюбить?
Гриша говорил когда-то, что я красива. Этот мальчик все во мне идеализировал. Как далеко все это ушло... Вспоминаю, как мы ходили на Москву-реку. Была зима, зима очень суровая, но мы часами гуляли по пустынной набережной, где было, конечно, особенно холодно. В последнее время мы часто целовались. Он целовал робко, но страстно. Я же ни разу не ответила ему поцелуем. Почему? Стеснялась, было как-то смешно и неловко...
И всему конец! Кажется, уже восемь месяцев мы не виделись. С Гришей связано отрочество, юность и первые шаги в жизни, чистые мечты, грезы юности. Гриша, Лена, мои дорогие друзья, вы и не знаете, как я вас люблю и часто думаю о вас!
С Гришей была поэзия, а с Жоркой – чад, угар, хмель. Почему наши отношения быстро порвались? Разозлила его моя неуступчивость или же увлекся Ирой? Но все это кончено. Сейчас, оглядываясь вокруг, вижу серость и скуку. И все мне противны...
Изнываю от будничной, медленно текучей жизни. Хочется нового, будоражного. Я даже период экзаменов люблю – время подъема, борьбы, порывов...
От старого у меня осталась Нина Андреевна! Какая она умница, чуткая, энергичная и живая. Я с ней редко встречаюсь, но теплые, дружеские отношения не остывают. Говорим всегда с полной откровенностью обо всем.
Свободное копирование
