7 октября.
В груди каменная тяжесть. В таком настроении я себя плохо сдерживаю и могу сделать что-нибудь нехорошее. Зашла я к Татьяне Александровне. Она наговорила мне таких вещей, которые меня еще более убедили, какая я скверная и мерзкая.
Вчера позвонила Грише и попросила прийти в читальню. Он пришел. Из читальни проводил. А сегодня позвонил, и мы катались на велосипеде. Он очень спокоен. Я не заметила в нем ни волнения... ни чувств.
Вчера у нас были моменты, когда наступало тяжелое пустое молчание. Между людьми близкими молчание часто бывает выразительней слов. А у нас – пустота. А почему меня это волнует? Я же оттолкнула его? Или я действительно чудовище, которое старается влюбить в себя, а потом грубо от себя отталкивает? Права Татьяна Александровна, подозревая во мне нехорошие черты. Но все это выходит не намеренно, я не хочу делать того, что делаю. Почему же так получается? Мне иногда даже страшно становится...
Я говорила ему, что мне нужна дружба и поэтому отвергла его любовь. Перед тем как сесть за дневник, я говорила себе: «Я люблю его». Но боялась написать это, потому что тотчас же появится: «Я не люблю его». А он что же – игрушка, волейбольный мяч? Может быть, я теряю очень-очень большое, но надо отойти в сторону!
Зачем я живу? Что впереди? Страшно подумать, что за какие-то несколько месяцев со мной произошло так много тяжелых переживаний и так страшно они меня ломают. А время ползет, как долгая бессонная ночь – мучительная, липкая ночь без сна...
Случайно подвернулись под руку его стихи, написанные еще весной:
Сегодня вечером осенний ветер воет,
Бросает капли дождика в глаза.
Сегодня мы последний раз с тобою
Последние произнесли слова...
Читаю эти строчки, и капли слез падают на них...
Свободное копирование
