Общие философские интересы все более сближали меня с Сергеем Алексеевичем Алексеевым. Он познакомил меня со своими родителями. Отец его, Алексей Александрович Козлов, бывший профессор философии Киевского университета, находился в отставке: вследствие кровоизлияния в мозг половина тела его была парализована, он с трудом передвигался из комнаты в комнату, поддерживаемый под руку прислугою. Получая хорошую пенсию, он поселился в Петербурге, с большою энергиею продолжал он свою философскую деятельность литературно и находил, что ему удобнее работать, живя в большом умственном центре.
Мать Сергея Алексеевича, Мария Александровна Челищева, была в молодости очень красива. Она принадлежала к родовитой дворянской семье. Семейная жизнь ее с Козловым длилась уже почти тридцать лет, но не могла быть оформлена путем законного брака: Козлов в молодости женился на какой‑то малообразованной особе, скоро разошелся с нею, но она не давала ему развода. Это обстоятельство было источником тяжелых мучений для Марии Александровны. Оно было, по–видимому, одною из причин душевной болезни, развившейся у нее под старость, она мучила иногда мужа и сына своими бредовыми идеями о близящемся неминуемом бедствии, о недостатке средств к жизни, о возможности умереть с голоду и т. п. Козлов стойко переносил это насчастие. Всею душою он жил в области философской мысли.
Он был подобен Сократу: всякая беседа в его присутствии превращалась в диалог, посвященный основным проблемам философии. Высокого роста, с большою седою бородою, крупными выразительными чертами лица и энергичною речью он производил уже своею внешностью большое впечатление на слушателя.
Козлов был лейбницианцем. Главною темою его бесед было учение о субстанциальности я. Критикуя философию Юма, различных представителей позитивизма и сторонников психологии «без души», он остроумно вскрывал несостоятельность всякого учения о том, что я не есть первичное онтологическое начало, что я есть нечто производное, что я есть представление, возникающее в результате накопления бесчисленных ощущений и чувств, связанных между собою ассоциаицями.
Отстаивая учение о субстанции, как монаде, Козлов вместе с тем боролся против материализма; развивая гносеологический аргумент против материализма, он доказывал, что в опыте можно найти только психологические процессы и я, как субстанциального носителя их. Под влиянием бесед с Козловым я очень быстро освободился от материализма и перешел к противоположной ему крайности — к панпсихизму.
Свободное копирование
