В Консульстве она познакомилась с моим отцом, и затем они поженились и вернулись в Москву. Папа был высокий, стройный, с волнистыми волосами и голубыми глазами. Родился (1896-й год) и вырос он в Белоруссии в маленьком городке Бобруйске в черте оседлости для евреев - тогда им лишь в исключительных случаях разрешалось жить в больших городах и иметь землю, так что, в основном, они занимались ремеслом и торговлей. После революции этот запрет сняли, и семья переехала в Москву.
Папа окончил Институт Востоковедения, который тогда назывался Лазаревским, и хорошо знал турецкий и персидский языки и экономику этих стран. Его старший брат, мой дядя Миша, стал врачом, довольно известным, разработал новый метод лечения суставов и стал кандидатом медицинских наук. Однажды спас мне жизнь, когда я заболела костным туберкулёзом.
Папа никогда не рассказывал мне о своих родителях. Я думала, что они погибли, а оказалось, что он рассорился с ними на идейной почве, увлёкся коммунистическими идеями, вступил в партию и порвал с ними, потому что его отец был лесопромышленником, потом держал доходные дома, был верующим евреем и работал в синагоге. Отец отказался от наследственной фамилии и взял фамилию Лазаревский в честь своего института. Вот какие тогда бушевали страсти.
Интересно, что в том же Институте защищал свою докторскую диссертацию второй мамин муж Анатолий Яковлевич Канторович - толстенную книгу "Америка в борьбе за Китай". Он несколько лет жил в Китае и знал язык. Книга эта хранится где-то в библиотеке Артёма. Потом там же докторскую работу защитил ваш отец Артём, а потом - степень кандидата ваша мама.
О своём отчиме Анатолии Канторовиче я не очень-то много могу рассказать. Они с мамой очень любили друг друга, но длилось это их общение не так долго.
Они ещё не успели (не сумели?) съехаться и мы жили на 2 дома. Со мной он был всегда ласков. Однажды, мне было лет 5, я играла в коридоре с подружкой-соседкой, и вдруг её мама налетела на неё с руганью, отшлёпала и утащила в свою комнату (коммунальная квартира). Я плача от обиды за неё и несправедливости, пришла к маме, а Толя тронутый моей реакцией поцеловал мне, шмакодявке, ручку – не забыть – в наше то советское время!
В мае 1937, Толю арестовали, а в октябре исчезла и мама. В то время наиболее частым был приговор 20 лет лагерей без права переписки. Мама с тоской и надеждой ждала его возвращения все 20 лет, пока не пришло официальное извещение, что Толя умер от воспаления лёгких в 1943 году. А по неофициальным источникам – очень многих расстреляли в начале войны.
Конечно, по малолетству, я не представляла, какого масштаба был этот человек. Значительно позже Ваша мама Оля по Интернету разыскала сведения о нём.
Свободное копирование
