Чуть-чуть предыстории - 1

Я прожила долгую жизнь, 84 года, почти что век - с ума сойти! Никогда не думала, что доживу до 2000-го года. Для вас, мои внучата, даже 1990-е годы - древняя история, а я хорошо помню и 1930-е! И вот сейчас многие друзья, даже те, кто всего на 30 лет моложе меня, когда я рассказываю им какие-то эпизоды, советуют мне написать о прожитой жизни. Ведь история века - не только история решений правительства, войн, строек, науки, не только воспомина­ния о выдающихся людях, но и мозаика судеб, взглядов, бытовых мелочей, которые, как в калейдоскопе, дают живое представление об эпохе. А для вас - ещё след, память о вашей ба­бушке, и немного о корнях, откуда вы родом... Ведь вы - продолжение своих родителей и прародителей.

Мне не повезло, я не знала ни своих бабушек, ни дедушек, полжизни - 48 лет - рядом была только мама, моя замечательная мама. С отцом они разошлись, когда мне было 3 или 4 года. Ни одного плохого слова друг о друге я от них не слышала. Когда я подросла, он не раз помогал мне. Жили отдельно. У него появилась другая семья, но для меня это произошло незаметно. Позже мама объясняла: "Не сошлись характерами". Я не комплексовала.  Других детей у него не было.

Мама моя родилась в 1901 году в Москве, но детство её прошло в провинциальном городке Сарапуле бывшей Вятской губернии на родине её отца Леонида Николаевича Блинова.

Мамин дед Николай Николаевич Блинов (1839-1917), священник, педагог, этнограф, краевед, земский деятель был одним из самых активных  исследователей  Вятской губернии. Его статьи и книги публиковались в губернских и центральных изданиях на протяжении более чем 40 лет.

Николай Николаевич родился 8 октября 1839 г. (по старому стилю) в селе Зашижемском Орловского уезда Вятской губернии в семье потомственных священнослужителей. Его дед Виссарион Тимофеевич 1797 г. р. был диаконом, отец Николай Виссарионович (1821 г. р.) псаломщик.

Николай закончил Вятскую семинарию, в которой кроме богословия изучал географию, математику, историю, словесность, медицину, сельскохозяйственные науки. Всё это как нельзя, кстати, пригодилось в Карсовайском приходе, где вдали от цивилизации, как Робинзон Крузо, оказался рукоположенный  иерей о. Николай с молодой женой Еленой  Грачевой, дочерью нолинского священника. Редкие выезды в Глазов, общение с педагогами и ссыльными было для Блиновых большой поддержкой.

С юности Блинов думал, что только на духовной службе в селе можно быть наиболее полезным для народа.  Его поколение «шестидесятников» с  идеалами гуманизма  мечтало об освобождении народа, просвещении,  а столкнулось с чиновничьим произволом. В Карсовайском приходе, где не знали даже колес и пилы, Блинов научился ездить   верхом и освоил удмуртский язык. В первую же осень молодой священник занялся литературой, этнографией: «За длинную дорогу при поездке в деревни наговоришься с крестьянином досыта, расспросишь его обо всем его житье. По приезде цифры поставишь в тетрадку». Он готовит статьи для «Вятских губернских ведомостей» о суевериях, о быте пермяков, о рождаемости и смертности в уезде, составил исторический очерк прихода. Газеты стали регулярно публиковать его статьи. Материалы заинтересовали  Вятский статистический комитет, и 12 августа 1863 г Н. Блинов стал его членом. Эта работа давала заработок растущему семейству священника, ведь у супругов было уже двое детей.

В удмуртские общины входило много деревень, и деятельность священников была связана с постоянными поездками и походами пешком по округе часто за 10-20 километров