В одну из наших вечерних бесед Федор Михайлович спросил меня:
-- Скажи, Аня, а ты помнишь тот день, когда ты впервые сознала, что меня полюбила?
-- Знаешь, дорогой мой, -- отвечала я, -- имя Достоевского знакомо мне с детства: в тебя или, вернее, в одного из твоих героев я была влюблена с пятнадцати лет.
Федор Михайлович засмеялся, приняв мои слова за шутку.
-- Серьезно, я говорю серьезно! -- продолжала я, -- мой отец был большим любителем чтения и, когда речь заходила о современной литературе, всегда говорил: "Ну, что теперь за писатели? Вот в мое время были Пушкин, Гоголь, Жуковский! Из молодых был романист Достоевский, автор "Бедных людей". То был настоящий талант. К несчастию, впутался в политическую историю, угодил в Сибирь и там пропал без вести!"
Зато как же был рад мой отец, когда узнал, что братья Достоевские хотят издавать новый журнал "Время": "А Достоевский-то возвратился, -- с радостью говорил он нам, -- слава богу, не пропал человек!"
Помню, лето 1861 года мы провели в Петергофе. Всякий раз, как мама уезжала в город за покупками, мы с сестрой упрашивали ее зайти в библиотеку Черкесова за новой книжкой "Времени". Строй в нашей семье был патриархальный, а потому привезенный журнал попадал сначала в распоряжение отца. Он, бедный, и тогда уже был слабого здоровья и часто засыпал в креслах после обеда, за книгой или газетой. Я подкрадывалась к нему, потихоньку брала книгу, убегала в сад и садилась куда-нибудь под кусты, чтобы без помехи насладиться чтением твоего романа. Но, увы, хитрость мне не удавалась! Приходила сестра Маша и, но праву старшей, отбирала от меня новую книгу, невзирая на мольбы позволить мне дочитать главу "Униженных".
Я ведь порядочная мечтательница, -- продолжала я, -- и герои романа всегда для меня живые лица. Я ненавидела князя Валковского, презирала Алешу за его слабоволие, соболезновала старику Ихменеву, от души жалела несчастную Нелли и... не любила Наташу... Видишь, даже фамилии твоих героев уцелели в памяти!
-- Я их не помню и вообще смутно вспоминаю содержание романа, -- заметил Федор Михайлович.
-- Неужели забыл?! -- с изумлением отвечала я, -- как это жаль! Я ведь была влюблена в Ивана Петровича, от имени которого ведется рассказ. Я отказывалась понять, как могла Наташа предпочесть этому милому человеку ничтожного Алешу. "Она заслужила свои несчастия, -- думала я, читая, -- тем, что оттолкнула любовь Ивана Петровича". Странно, я почему-то отожествляла столь симпатичного мне Ивана Петровича с автором романа. Мне казалось, что это сам Достоевский рассказывает печальную историю своей неудавшейся любви... Если ты забыл, то должен непременно перечесть этот прекрасный роман!
Федор Михайлович заинтересовался моим рассказом и обещал перечитать "Униженных", когда будет свободное время.
-- Кстати, -- продолжала я, -- помнишь, ты однажды, в начале нашего знакомства, спросил меня: была ли я влюблена? Я ответила: "Ни разу в живое лицо, но пятнадцати лет была влюблена в героя одного романа". Ты спросил: "Какого романа?", и я поспешила замять разговор: мне показалось неловко назвать героя твоего романа. Ты мог принять это за лесть барышни, желающей иметь литературную работу. Я же хотела быть вполне независимой.
А сколько слез пролила я над "Записками из Мертвого дома"! Мое сердце было полно сочувствия и жалости к Достоевскому, перенесшему ужасную жизнь каторги. С этими чувствами пришла я к тебе работать. Мне так хотелось помочь тебе, хоть чем-нибудь облегчить жизнь человека, произведениями которого я так восхищалась. Я благодарила бога, что Ольхин выбрал для работы с тобою меня, а не кого-нибудь другого.
Заметив, что мои замечания о "Записках из Мертвого дома" навеяли на Федора Михайловича грустное настроение, я поспешила перевести разговор и шутливо заметила:
-- Знаешь, сама судьба предназначила меня тебе в жены: меня с шестнадцати лет прозвали Неточкой Незвановой. Я -- Анна, значит -- Неточка, а так как я часто приходила к моим родственникам незваная, то меня, в отличие от какой-то другой Неточки, и прозвали "Неточкой Незвановой", намекая этим на мое пристрастие к романам Достоевского. Зови и ты меня Неточкой, -- просила я Федора Михайловича.
-- Нет! -- отвечал он, -- моя Неточка много горя вынесла в жизни, а я хочу, чтобы ты была счастлива. Лучше уж буду звать тебя Аней, как мне полюбилось!!
Свободное копирование
