Дневник 1867 года - 63

Воскресенье, 30 (18) июня

   Сегодня я хотела идти в церковь, но Федя сказал, что это можно и отложить и я осталась {Заменено: но опоздала и очень жалею.}. Потом я шила и читала. Пришли на почту и получили сегодня письмо с векселем от Wilken'a, петербургского банкира, на сумму 460 талеров. Мы очень обрадовались, что теперь возможно нам будет выехать из Дрездена. (Да, я забыла: в час Федя просил меня сходить переменить книги. Я отправилась, но библиотека была заперта и никого не было дома, так что я хоть и постучалась и мне отворила какая-то размалеванная немка, но книг все-таки не получила.) Пообедали по обыкновению у Helbig, и здесь наш кельнер подал мне какие-то каррикатуры, зная, что я любительница чтения. Он. обыкновенно мне подает что-нибудь, а сегодня подал "Weltreise". Я не знала, что это такое, но меня очень заинтересовало. Отсюда пошли на террасу. Мы не были на ней уже более 3-х недель, так что, я думаю, нас уже здесь забыли. Все по обыкновению. Встретили лиц очень много знакомых, потому что я очень памятлива на лица и часто запоминаю с первого взгляда. Пили кофе, ели мороженое. <<Тут Федя с чего-то, не знаю, нашел, что они будто бы <не расшифровано>. Впрочем, я знаю, отчего это он думает. Потому что я вчера делала ему замечание, что решительно не считаю за благодеяние то, что он на мне женился, что если б я знала, что он меня не любит, то уж, конечно, ни за что не вышла бы за него замуж.>> Потом мы отправились в G J. Здесь, как в воскресенье, было очень много народу. Играли довольно плохо. Мы ушли раньше конца. Дорогой я его спросила, сказал ли он M<-me> Z, что мы выезжаем. Он отвечал, что нет. Мне это ужасно совестно и досадно пред нею, тем более, что несколько времени тому назад еще она мне говорила, что если мы скоро поедем, то она привесит билетик к окнам, чтоб поскорее могли нанять ее квартиру, - желание совершенно справедливое. Но так как мы ничего не сказали, то чрез это она много могла потерять в это время. Мы тут поспорили с Федей. Мне сделалось ужасно досадно на нашу ссору. Я хотела примириться, подошла к Феде, но тот молчал и не ответил мне ни слова. Наконец у нас действительно завязалась ужасная ссора {Но так как... ссора заменено: Федя сказал, что сегодня не успел, а скажет завтра. Мы по этому поводу поспорили с Федей; мне стало ужасно досадно на нашу ссору. Я хотела примириться, подошла к Феде, но тот молчал и не ответил мне ни слова.}. Я двадцать раз подходила к нему, чтобы примириться, начинала просить прощения, но когда он отклонял это, то меня это взорвало и я начинала говорить бог знает какие вещи, каких ни за что не сказала бы в другое спокойное время. Так у нас продолжалось довольно долгое время. Я просто с ума сходила: когда как-то Федя вышел, мне до того сделалось нехорошо, что я, стоя у окна, едва могла удержаться, чтоб не броситься из него, - так мне хотелось это все покончить, и так тяжело было от нашей ссоры. Но потом как-то все, слава богу, уладилось.