Дневник 1867 года - 19

2 M (14 M)

   Встала я сегодня часов в 9 и вспомнила, что надо сегодня написать маме письмо, во 1-х, потому что я хочу писать к ней каждую неделю, а во 2-х, надо было поторопить их с присылкою денег. В это письмо я вложила записку и к Маше {Мария Григорьевна Сватковская, моя сестра. (Примеч. А. Г. Достоевской).}, потому что до сих пор еще не написала к ней порядочного письма. Когда письмо было готово, Федя уже проснулся. Я ему сказала, что мигом сбегаю на почту, и ушла. Действительно, я пришла очень быстро, из чего он заключил, что "он держит меня в строгости, что я у него "шелковая", <<"потому-то и летает так скоро">>. После чаю Федя объявил, что лекарство не подействовало, и что придется принять еще раз {Что... еще раз заменено: что ему надо заказать лекарство} и пошел за ним в аптеку. Во мне, как во всякой ревнивой женщине, пробудилась страшная ревность. Я сейчас рассудила, что он, вероятно, пойдет к моей сопернице. Я тотчас же села на окно, рискуя выпасть из окна и навела бинокль в ту сторону, из которой он пошел и из которой он должен был воротиться. Уже сердце мое испытывало все муки несчастной покинутой женщины, глаза мои поневоле стали наполняться слезами от слишком пристального взгляда, но Федя не показывался. Вдруг я нечаянно взглянула в другую сторону и вижу, что мой {Вставлено: дорогой} Федя смиренно идет домой. Я встретила его и тотчас же рассказала ему все мои похождения. (Любопытно, если бы я была ревнивая женщина, к кому могла бы я его теперь здесь ревновать - разве только к немецкой харе {Заменено: старой.} Иде или к самой M<-me> Z? <<Так как он опять принял слабительное, то долго ждал его действия. Когда действие было сделано>>, он до того ослабел, что лег полежать и глубоко заснул, сказав перед сном, чтобы я его разбудила через час. Мне пришла в голову нелепая мысль, что он, может быть, умер. Я {Вставлено: со страхом.} пошла посмотреть и увидела, что он живехонек. В 3/4 5-го я его разбудила. Он оделся, и мы пошли обедать на террасу в довольно большой дождь. Но здесь с нами случилась история, которая заставила нас больше не являться обедать сюда. Когда мы вошли, то 4 слуги в соседней комнате играли в карты, и в комнате, в которой уже было без нас двое гостей, прислуживал один "дипломат". Вошел какой-то саксонский офицер. "Дипломат" сейчас же бросился к нему. Федя постучал, "дипломат" не двигался. Федя еще раз постучал. Он, очень невнимательно выслушав, извинился и ушел опять к офицеру. Мы стали обедать не diner, a a la carte {Полный обед, а по выбору из меню (фр.).}. Мы спросили супу. Он, едва выслушав, пошел за супом, и потом, когда мы уж давно окончили, все ходил, носил кушанья офицеру. Федя опять постучал, тогда кельнер, видимо, обиженный, сказал довольно резко, что он здесь, что он слышит и, <<поэтому>> что стучать не для чего. Потом принес вина. Федя заказал еще телячьих котлет и <слово не расшифровано>. Немного погодя, приходит кельнер и приносит одну порцию <слово не расшифровано>. Мы спросили его, что это значит. Он отвечал, что мы требовали только <слово не расшифровано>. Федя объяснил ему, в чем дело, и тот, сказав, что сейчас будет готово, ушел. Федя был в ужасном гневе. Он говорил, что следует сейчас же уйти, чтобы не давать потачки лакеям. Я отстаивала их, потому что очень хотела есть. Федя уверял, что жалеет, что он не один и пр. и пр. Явился <<опять>> кельнер и принес нам одну порцию Kalbskotlet {Телячьих котлет (нем.).}. Это уж окончательно взорвало Федю. Он рассердился и потребовал счет, тот отвечал, что всего 29 зильб. Федя дал талер и не взял со стола сдачу. Мы вышли очень рассерженные из отеля. Собственно я не была так раздражена, как Федя. Мне было просто смешно, что нам не случилось обедать. Я просила Федю успокоиться, он не хотел и начал браниться, <<даже плюнул>>. Мы пошли обедать над водой, но я сказала Феде, что если он будет так сердито смотреть, то я лучше уйду домой. Тогда он просто закричал на меня (он уверяет, что просто вскрикнул от боли). Меня это раздосадовало, и я ушла домой. <<На дороге купила себе за 2 зильб. пирожное.>> Но потом вспомнила, что дома будет скучно, а лучше мне сходить на почту узнать, нет ли нового. Я и отправилась, но писем не было. Купила папирос и пришла домой. Ида мне сказала, что Федя только что был, походил, походил по комнате и куда-то опять ушел. Меня ужасно это встревожило, я не знала, что и подумать, куда он пошел. Но, поглядев в окно, я увидела, что он идет домой. Я была очень рада и встретила его, как ни в чем не бывало. Он был очень бледен, расстроен, видно было, что это его огорчило. Он говорит, что тотчас же побежал за мной. Приходит <<за мной>>, и меня нет. Он пошел опять на террасу, думая, не пошла ли я, для доказательства своей независимости, куда-нибудь на террасу обедать. <<Мы немножко поссорились>>, потом он пришел меня звать обедать. Мы оделись и пошли уже в сильный дождь. Куда было идти, - я думаю, в 8 часов вечера нигде нельзя было найти обед. По дороге у нас лежал "Hotel Victoria". Мы зашли. Там очень хорошо убрано, много газет и журналов на столе. Мы спросили карту и выбрали себе 3 кушанья. Но эта малость обошлась нам 2 талера 10 зильб. Положим, что все было приготовлено хорошо но и цена тоже тут страшная, за котлету - 12 зильб. Ну где это видано? Оттуда мы пошли есть мороженое. Надо отдать справедливость нигде нет такого прекрасного красненького мороженого, как здесь и цена не слишком дорогая.

   Пообедав в 9 час. вечера, мы пошли домой, но этот день был днем ссор: я открыла зонтик и, не умея держать его так как держат его предусмотрительные немки, ушибла какого-то честного немца. Федя раскричался на меня за это так, что у меня с досады сделалась лихорадка. Надо было достать наш саквояж от кузнеца, но его мастерская была уже заперта и мы не достучались. Пили дома чай, и за чаем побранились снова {Вставлено: что за несчастный день!}. Я подошла очень миролюбиво, чтобы поговорить с Федей насчет завтрашнего отъезда, а он, не поняв, почти закричал на меня. Я, разумеется, не могла этого вынести и тоже, в свою очередь, закричала на него и ушла в спальню. Потом было раскаяние, потом были жалобы на свое несчастье, на несходство и на многое множество различных "сплетен".

   Как это глупо копаться в своем сердце и носиться с своим несчастьем которого на самом деле и нет. Я была рада, когда кончился этот подлый день, потому что ссориться мне уж стало надоедйть федя меня не разбудил ночью прощаться. Это дурной знак, но, впрочем, вероятно, к добру, иначе мы опять бы поссорились. Федя не завтра поедет, а послезавтра.