20.02.1924 Москва, Московская, Россия
Отдельно от Исполкома работала Интернациональная контрольная комиссия, влияние её было велико. Она принимала жалобы и заявления, следила за чистотой веры и морали в компартиях. Девятнадцать членов комиссии избирались на конгрессах Коминтерна, и теоретически она была выше даже контрольной комиссии партии. Руководил ИКК литовский адвокат Ангаретис[1], это был, кажется, единственный человек, который постоянно находился в помещении ИКК. Контрольная комиссия могла вызвать для беседы любого партийного функционера, члена любой компартии и назначить ему наказание за действительные или мнимые прегрешения. Если речь шла о высокопоставленном работнике, то обычно, прежде чем снять с должности, его строго прорабатывали на специально созванном совещании. Заседания и решения держали в секрете, на них не присутствовали стенографистки и не вёлся протокол. В особых случаях, когда протокол был необходим, прибегали исключительно к помощи немецкой стенографистки Алисы Абрамович[2]. Однажды Отто попросил её записывать каждое слово. Это было в 1933 году. Он выступил на ИКК с пространной раздражённой речью против своего многолетнего конкурента, финна Куллерво Маннера. Я об этой речи слышала от Юрьё Сирола, члена ИКК. Обычно в комиссии выступали только обвиняемый и обвинитель, и, прежде чем принять важное решение, комиссия интересовалась мнением Куусинена.
13.06.2016 в 16:52
|