Европа на повороте во мглу (1922-1926) - 7

По различным причинам мне было непросто жить вместе с семьей, зачастую увеличивавшейся из-за присутствия какого-нибудь товарища не в ладу с законом о паспортах. Достаточно долго я проживал в пролетарском доме неподалеку от Анхальтского вокзала, у рабочих-спартаковцев. В самый критический момент, во время подготовки к восстанию 1923 года, у меня была маленькая квартира в Шенеберге, как раз напротив большой казармы Рейхсвера.… И я заметил, что мои курьеры, славные молодые ребята, мало того, что носили вельветовые костюмы активистов, так еще забывали снимать с лацкана значок с красной звездой! Как-то раз я избежал глупого ареста. Я был уже готов войти в подъезд, где располагалась редакция «Роте Фане»[1], когда жена схватила меня за руку: «Пошли быстрее, пошли!» Вестибюль был полон зеленых мундиров шуцполицаев. Хорошая все-таки была мысль выставить их на всеобщее обозрение. Я снял небольшую контору в городе в качестве торгового агента  — но так никогда и не узнал, чем торговал.

Редакция «Инпрекорра», интеллектуальная и политическая вдохновительница международного коммунистического движения, отличалась поразительным ничтожеством. Ее руководитель Юлиуш Альпари, бывший высокопоставленный деятель Советской Венгрии, личность отяжелевшая, осведомленная и хитрая, видел себя теперь лишь чиновником, призванным честно, спокойно, хотя бы и на нелегальном положении, делать карьеру. Он никогда ни во что не вмешивался, пускал все на самотек и лишь подталкивал тихонько события в духе заслуженно вознагражденного марксистского конформизма. «Когда хорошенькая женщина говорит «нет», это означает «да», — объяснял он мне с сальной улыбочкой, — когда дипломат говорит «да», это означает «нет»; когда я говорю «да» или «нет», это не значит ни «да», ни «нет»… Немецкую секцию возглавляли два депутата прусского ландтага: Барц, точь-в-точь такой, каким карикатуристы изображают маленького чиновника за окошечком, и Франц Далем с тяжелыми чертами лица, большим носом, невыразительными глазами: безличный работник, равнодушный активист, знающий, но не думающий, он никогда не поставил ни одного животрепещущего вопроса, но старательно выполнял предписания. Ни глупый, ни умный — исполнительный. Барц, честный депутат-рабочий, умер; Альпари продолжал свою карьеру агента Коминтерна вплоть до падения Парижа; Франц Далем, ставший после ареста Тельмана лидером компартии Германии, сознательно выполнял всю грязную работу тоталитарного коммунизма.