Автобиография семьи. Великая Отечественная Война - 9

   В начале июля мы на поезде преодолели около 600 километров и приехали в город Ртищево Саратовской области, к дедушке и бабушке Совцовым. Там же жила сестра мамы Мария с детьми от первого брака Валентином и Риммой Фляжниковыми и вторым мужем, Василием Исаевым. Приехали, вышли на большую привокзальную площадь под вечер, прошли пешком к тете Марусе, оставили свои немудреные вещи и пошли все вместе через овраг к дедушке. Валентин, только что окончивший десять классов, на велосипеде помчался вперед нас. И когда мы перебрались по тропинке через овраг, нам навстречу бежали с распростертыми объятиями дедушка и бабушка, которые уже и не чаяли увидеть нас живыми.

   Дом дедушки стоял несколько особняком на улице Новой за номером 37. Это был деревянный сруб с крыльцом и пристройкой (в ней жили куры), с большой комнатой "залой,", в которой мы, мама, брат и я спали на полу , (где спали дедушка, бабушка и Ася и были ли там еще комнаты - не помню.) В зале, справа от двери, лежал большой кованый сундук, В нем хранились вещи, продукты и в отдельном отсеке - коробки спичек с этикеткой "Ревпуть". На круглом столе, что посреди комнаты, стояла стеклянная мухоловка. Такого количества мух, как в то лето, я, наверное, раньше не видел. Глупенькая Ася ловила их очень ловко и потом научила меня. Ася была крупной полноватой девушкой около 20 лет, с ужимками и речью пятилетнего ребенка. Родители ее любили, но мне с нею было не интересно.

   Около дома располагался небольшой огородик, где росла картошка. Далее вокруг рос невысокие кустарник и редкие деревья до самого полотна железнодорожной ветки от Ртищево на Кирсанов. Вдоль железнодорожной насыпи тянулась широкая тропинка, на которой катались на велосипеде, бегали ребята. По рельсам медленно, набирая или снижая скорость, катились воинские эшелоны. Это были теплушки, товарные вагоны с нарами, единичные пассажирские вагоны для комсостава, платформы с зачехленной или открытой для обозрения военной техникой. В распахнутых дверях сидели, свесив ноги, вчерашние мальчишки в солдатской форме, а часто по случаю летней жары, только в белых рубашках. С нар выглядывали бритые головы в пилотках и без. Другие эшелоны, с красными крестами на боках, были заполнены ранеными в бинтах, с гипсовыми повязками, костылями. Я и мои новые друзья-мальчишки и девчонки, заслышав шум поезда, бежали к насыпи и вдоль состава по тропе, кричали бойцам приветствия, махали руками. Мы знали, что кто - то из солдат обязательно бросит нам какую-нибудь безделушку. Бросали немецкие пеналы из-под йодоформа, старые петлицы, с кубиками, треугольниками, значки родов войск, спичечные коробки с остатками спичек (знали, наверное, что население страдает без спичек), однажды - перочинный ножичек, мечту мальчишек. Что только не летело нам под ноги - все годилось в дело малышам, не имевшим игрушек. Но никогда не бросали нам сигареты, папиросы Это сегодня я вижу на автобусных и железнодорожных станциях, как юноши угощают малолеток глотком пива, недокуренной сигаретой или еще чем пострашнее. Поколение, погибшее на фронте, было моральнее, целомудреннее, добрее и я уверен, никогда бы так не поступило. В Великой Отечественной войне коммунисты потеряли свою главную опору и надежду на будущее, свой золотой генофонд. Гитлер, Черчилль и Рузвельт правильно рассчитали долгосрочный проект победы в борьбе с СССР.