На лазаретной Урдомской колонне завязалось не одно знакомство, перешедшее затем в дружбу, сумевшую выдержать все, что случилось потом.
По вечерам на колонне кто-то играл на скрипке.
— Кто это играет?
— Симон, медбрат из шестого корпуса.
— Он музыкант?
— Нет. Журналист, Москвич. Убежденный холостяк.
— А скрипка откуда?
— Друзья прислали.
Симон был человеком ироническим. Сам про себя говорил: «Знаю, что показательно некрасив, но уж поверьте на слово: неглуп, право», — ив глазах появлялись смешинки.
У него-то, как когда-то у Наташи, и возникла однажды идея «сбить» концерт. Он пришел ко мне во время дежурства.
— Капа Догадаева станцует испанский танец. Я буду играть на скрипке. Павел Иванович — на ложках. Из-за зоны обещали на вечер принести баян, на нем сыграет Сергей. А вы?
— А я ничего не умею.
— Прочтите какую-нибудь басню. Ну, пожалуйста.
После концерта на «Светике» — боялась. Уговоры были долгими.
— Хорошо. Попробую.
Только однажды, в Беловодске, я прочла рассказ Е. Кононенко «Жена». Та женщина из рассказа, бросившаяся к искалеченному мужу, видно, чего-то не докричала во мне. Газетной вырезки с текстом не было. При обыске вохровцы уничтожили ее. Выручила память. Трусила я перед концертом невероятно.
Вся из взорванных и разлетевшихся в разные стороны частей почувствовала себя на сцене слитой воедино.
Многие плакали. Меня превознесли. Высоко.
— Слушайте, это не шутка. Вы — просто талант!
С Таней Мироненко мы стали друзьями позже, года через четыре после той первой встречи в Урдоме. Но и там ее поддержка не раз выручала.
Свободное копирование
