На правах автора и составителя, с благодарностью ко всем, кто предоставил материалы и оказал помощь действием в создании книги:
Сергей Хардиков -дневник, фотографии;
Олег Гвоздев -дневник, слайды;
Андрей Волков - дневник;
Виктор Фитисов - фотографии;
Игорь Петренко -альбом фотографий и газетных статей;
Елена Волкова (Тычина) - стихи;
Евгений Зинин -ценные советы, компьютерная обработка и отпечатка фото графики;
Наталья Константиновна Серафимова - правка опечаток;
Любовь Серафимова - полезные советы, коррекция,
Я посвящаю эти “ЗАПИСКИ” моим живым и ушедшим друзьям-спасателям.
И тем, кто придет нам на смену.
Константин СЕРАФИМОВ
ЗАПИСКИ СПАСАТЕЛЕЙ______________________
Так что же принесло мне все случившееся со мной?
Бескрайнее изумление от того,
что все это было так не похоже на мои ожидания.
С прошлым было покончено...
Однако теперь там, наверху, стала вырисовываться главная вершина,
погруженная в какой-то неземной свет, словно в сновидении.
Курт Димбергер
ЧЕРЕЗ ПЯТЬ ЛЕТ 1.
Прошло пять лет с тех дней, когда наш отряд работал в Армении, и с каждым днем время, отделяющее нас от тех событий, увеличивается.
Черный декабрь.
Армянское землетрясение всколыхнуло весь мир. Как огромный смертоносный снаряд, взорвалось над землей Горе - кто-то упал замертво, кто-то был ранен смертельно и умер потом, кто-то искалечен, а кто-то контужен на всю оставшуюся жизнь.
Эта участь не обошла и нас - тех, кто, повинуясь единственно верным для нас правилам, поспешил тогда в Ленинакан, Спитак, другие армянские города и поселки, чтобы хоть что-нибудь сделать для попавших в беду людей. Мы до сих пор носим в душе осколки, и раны болят.
Но нас не так много. Потому что подавляющее большинство людей на земле, к счастью, уцелели, остались невредимыми и... несведущими. Пока. И с каждым годом мы все меньше помним. И скоро забудется все, как забылось Ташкентское землетрясение и множество других, так и не научив нас практически ничему. Потому что умный учится на чужих ошибках, а мы предпочитаем совершать свои.
Но это не должно повториться.
* * *
Наши правила были просты - быть там, где в нас нуждались.
Мы могли не много, но сделали еще меньше. Потому что между потерпевшими и спасателями стояла прогнившая насквозь система нашего государства. Удивительно, но многие из нас, живя в этой системе, до того не соприкасались с ней с такой удушающей плотностью. В повседневной обыденности мы не осознавали всей античеловеческой сущности окружающего общественного устройства, мы - советской пропагандой пропитанные мифом о "самом гуманном на Земле обществе социализма", построенном именно у нас, в СССР.
Сейчас мы начинаем все чаще говорить о том хорошем, во что мы верили, живя в былом Союзе: об уверенности в завтрашнем дне, о социальной защищенности, об отсутствии безработицы, о бесплатном образовании и медицине, о многом другом, что нет смысла опровергать. Потому что, зачастую, иллюзорное - все это жило в нас, и мы жили этим.
Все в нашей жизни пролегало вдоль тонкой грани между обманом и сущностью. Нас с детства вскармливали идеологической кашей, густо приправленной лозунгами. И мы верили! Искренне считали, что лучше нашей жизни нет и не может быть. И в слепой этой вере априори ненавидели все инакодышащее. Мы жили в "счастливой" стране в окружении "лживого враждебного" мира. В стране, строящей "прекрасное" будущее для всех народов Земли. И мы гордились этим.
Мы так и жили этим Прекрасным, обещанным нам, Будущим, которое непостижимым образом все отдалялось и отдалялось, пока не отдалилось навсегда.
Но все-таки было хорошее. И главное - стремление отдать себя делу, полезному не только конкретному исполнителю, но и другим людям. Атмосфера альтруизма, самоотверженности, не озабоченность своими выгодами, это тоже дала нам система. Может быть, невольно, а скорее сознательно, потому что такими нами было проще управлять, извлекая выгоды для себя.
Армянская трагедия осталась в каждом, кто побывал декабрьскими днями 1988 года в разрушенных стихией армянских городах и поселках. Боль запеклась, поутихла, но вросла намертво. Потому что для большинства из нас стала Прозрением. Каждый в той или иной мере начал осознавать себя Человеком, о котором столько говорилось в лозунгах, и о ком так мало заботилось наше государство - о каждом конкретно.
Мы были там. И мы вернулись сильно изменившимися.
И сейчас, под гнетом современных проблем, в путах зарабатывания денег, в неразберихе капиталистических иллюзий и социалистических анахронизмов, в ожесточении и инфляции всех наших моральных ценностей где-то в глубине своей мы остались теми же спасателями декабря 1988 года.
И остаемся ими до сих пор.
* * *
Я расскажу о тех днях в Армении, которые нам пришлось пережить. Подспорьем в этом мой Ленинаканский дневник.
Выдержки из моего дневника были опубликованы в Восточно-Казахстанской областной газете "Рудный Алтай" от 13 января 1989 года практически через две недели после нашего возвращения. Более полный вариант со стихами песен Ленинаканского цикла поместил на своих страницах Алма-атинский толстый журнал "Простор", к сожалению, не помню его номера.
Но самое главное осталось в дневниках - там мы настоящие, не приглаженные под газетно-журнальный стиль, без опасений цензуры, откровенные, как с другом.
Поэтому сейчас я пишу все, что сохранил мой полевой дневник, вдыхая с его страничек Ленинаканскую пыль.
* * *
Как много случилось за эти пять лет! Не дай нам Бог, говорили древние люди, жить в пору перемен!" А нам "повезло" жить именно в такую эпоху. Что ж, все меняется и остается неизменным.
Например, в наших администрациях и правительствах - все те же лица: что при коммунистах что при демократии. Те же лица на тех же должностях. Та же безразличная позиция по отношению ко всему, что не касается личных выгод и интересов. Та же придворная возня, подобострастность, подсиживание, подмазывание и коньюнктурщина.
Я знаю, о чем пишу. Сразу по приезду из Армении, я сел за разработку предложений по созданию аварийно-спасательного отряда в нашей области. Мы устраивали показательные выступления, демонстрируя методы ведения спасательных работ; с Сергеем Хардиковым десятки раз выступали со слайдами и песнями об Армении на различных предприятиях. Целый год я ходил по этажам областного "белого дома", пытаясь показать, рассказать, убедить. Тщетно. Никому в просторных кабинетах это было не нужно.
Через пять лет после Армении меня угораздило снова поверить, что можно что-то сделать по совести и чести через наши правительственно-государственные инстанции. Почти с былым энтузиазмом, но на этот раз по заданию Областного управления по туризму, физкультуре и спорту, принялись мы с Олегом Гвоздевым за разработку документов по штатной аварийно-спасательной службе. Благо, появилось, наконец, в Казахстане постановление о создании специализированных спасательных подразделений.
Документы по отряду со всеми расчетами и выкладками были готовы у нас раньше, чем где бы то ни было в Республике, за исключением разве что столицы, где делом спасения уже не один десяток лет занимался наш коллега Алихан Кобжанов. То, что могли, мы сделали.
И Отряд был создан. Но... без нас. Мы даже не были приглашены на собеседование в Комиссию по Чрезвычайным ситуациям.
"Мавр сделал свое дело - мавра можно "уйти"!"
Что ж, нам не привыкать. Но это, как говорится, совсем другая история.
29 марта 1994 года.
* * *
В нашей группе не только я вел записи в Ленинакане. Сохранились дневники Андрея Волкова, Олега Гвоздева, совершенно замечательные строчки родились под пером Сергея Хардикова.
Виктор Фитисов и Серега Хардиков сделали немало фотографий, а Игорь Петренко свел их вместе с газетными и журнальными вырезками об армянском землетрясении в один альбом.
Так получилось, что все эти, без преувеличения уникальные материалы, попали мне в руки только через семь лет. И появилась идея собрать их воедино, потому что каждый из нас видел происходившее по-своему, по разному переживал и описывал. Так что эти "Записки" - наш коллективный труд.
Я оставляю записи моих друзей оригинальными, только изредка чуточку подкорректировав для легкости стыковки и общего восприятия.
Весна 1996 г.
