Летом, когда крестьяне стали делить землю, я пошел к ним и попросил у них выделить мне усадьбу. Общество с веселыми шутками отмерило мне усадьбу.— Ну, Василий Васильевич, в лесу построил себе дачу, а в деревне, в ряд с нами, зимний дворец поставь,— шутили они.— Давай, давай, мы рады, что ты не отделяешься от нас.
И вот мы с Митей натаскали из оврага, рядом с усадьбой, всякого хлама, на месте замесили глину и сделали хату. Наделали кирпичей и сложили печку, покрыли крышу, оштукатурили, сделали двери, рамы оконные, стол, четыре табуретки.
— Ну, сестра,— сказал я,— собирайся, пойдем в деревню, в общество, в свой собственный домик, и будешь жить без стеснения — свободно.
Сестра сразу в слезы:
— Что это ты задумал? Чтобы от меня избавиться? — И пошли сетования: — У меня там огорода нет, рассаду где буду брать? И что я буду там делать? Вот если бы была машинка, я бы шила и кормилась, а так что я буду делать там?
Но все же я перевел ее в новый дом, говоря:
— Здесь сама будешь огородница, и рассады будет столько, что на полдеревни хватит.
Она улыбнулась сквозь слезы:
— Знаем мы эти ласковые уговорчики, а потом майся с детьми, как знаешь.
Свободное копирование
