"Белая роза" и "Резистанс" - 6

    Сегодня мы живем в объединенной Европе, но упаси нас Бог позабыть, какой кровью, какими жертвами выстрадано это объединение.

    В нашей семье сохранились уникальные издания двух выпусков «Вестника участников Сопротивления». Одним из его основателей был Игорь Александрович Кри-вошеин. В одном из сборников он рассказывает и о своем «Резистансе», об аресте, пытках, лагерях Бухенвальд и Дахау и о возвращении в Париж после победы в июне 1945 года. В «Вестнике» приводятся рассказы очевидцев и воспоминания людей, знавших Бориса Вильде, Анатолия Левицкого, Вики - Веры Оболенской, матери Марии (Скобцовой), Ариадны Скрябиной (Сарры Кнут) и других. У многих из них нет могил, они «похоронены в общих гробах», но на знаменитом кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, под Парижем, стараниями русской диаспоры воздвигнут Кенотаф (памятник). На нем выбиты золотом имена русских героев, выгравированы их портреты.

    Что же послужило импульсом для этих молодых людей безоговорочно встать на опасный путь Сопротивления? Ведь в оккупированной немцами Франции можно было спокойно существовать при условии, что ты не еврей, не коммунист, не антифашист. Более того, часть русской эмиграции, поддавшись своим иллюзиям, почти сразу встала на путь сотрудничества с оккупантами. Но были и такие, которые, рискуя своей жизнью и жизнью своих семей, укрывали подпольщиков и евреев, беглых военнопленных, сбитых союзных летчиков, помогали с документами, переводили через границы. Сотни, если не тысячи спасенных людей, сотни спасавших их русских сопротивленцев - имена тех и других исчезли из нашей памяти, остались лишь наиболее яркие из них.

    На основании материалов «Вестника», где опубликованы воспоминания очевидцев, я расскажу о двух русских эмигрантах: о блестящем ученом, полиглоте Борисе Вильде и красавице «Вики» Оболенской.

    Важно отметить, что первая подпольная организация возникла во Франции в августе 1940 года, как только свастика взметнулась над Парижем. Листовки с призывом  «Мы все с генералом де Голлем» уже тогда, в наивысший пик победы нацизма в Европе, расклеивались в телефонных будках, в уборных, на немецких автомобилях, бросались в почтовые ящики. Именно тогда Б. Вильде и А. Левицкий задумали свой первый номер газеты «Национального комитета общественного спасения - Резистанс».

    Она увидела свет 15 декабря 1940 года. Через четыре года детище Вильде-Левицкого, ставшее ведущей газетой Сопротивления, публикует статью «Интеллигенция – авангард «Резистанса»». Действительно, в эту группу, наподобие немецкой «Белой розы», входили университетская молодежь, ученые, музейные работники, а также крупные писатели: Жан Кассу, Клод Авелин и Пьер Абраам. Общепризнанным вождем этой группы был Борис Вильде, первым его заместителем - Анатолий Левицкий. Кроме печатной и устной пропаганды, которую они вели как в Париже, так и в провинции, Вильде проводил весьма сложную и опасную работу по переправке в неоккупированную зону, а оттуда на испанскую границу добровольцев в армию де Голля. В обвинительном акте Бориса Вильде упоминается еще одно его преступление - «шпионаж», что, по-видимому, относится к двум раздобытым им секретным документам: о строившемся подземном аэродроме и о базе подводных лодок в Сан-Назэре, о существовании которой Лондон узнал именно из этого источника. Многое в этом деле осталось загадочным и по сей день. Главных его героев, которые могли бы пролить свет, уже нет в живых. Известно лишь имя виновника разгрома группы Вильде, крупного немецкого агента, внедрившегося в Национальный комитет общественного спасения, замешанного и в других предательствах.

    Личность же самого Вильде еще до войны была окутана некоторой таинственностью. В своих воспоминаниях Борис Сосинский пишет: «Борис Вильде шел среди людей, как завоеватель. Он появился в Париже откуда-то из Прибалтики бесстрашным провинциальным русским мальчиком, полным романтических бредней о «подвигах и славе»; как сам Вильде пишет позднее в своих предсмертных тюремных записках, «жадным к жизни и счастливым, несмотря на нищету и мировую скорбь». Его светлые глаза смотрели на мир и людей открытым, полным беззаветной смелости взглядом. Однажды он сказал мне: «Я всегда живу так, как если бы завтра я должен был умереть». Но, может быть, еще больше, чем предсмертный дневник, самые поступки Вильде позволяют догадываться о содержании этой интуиции, приведшей его к высшей жертве. Подпольная жизнь была его родной стихией: собрания заговорщиков, хранение оружия, борьба со слежкой, вечная конспирация… Если бы не его порою ничем не оправданная любовь к риску, не азартная игра со смертью, он мог бы стать руководителем всего французского движения Сопротивления. Вильде и Левицкий посеяли зерна противостояния фашизму. Их журнал, их деятельность, суд над ними и, наконец, их героическая смерть повлияли на многих».