Мы получили контракт в Ростов-на-Дону. Здание цирка произвело на нас большое впечатление. За исключением Киева нам не приходилось работать в таком уютном и теплом помещении. Еще больше нас поразила программа, состоявшая в основном из номеров иностранных артистов.
Я иногда слышу, что раньше иностранные номера были сильнее, чем сейчас. Это неверно. Просто несоизмеримо вырос советский цирк. И наши требования стали иными, чем они были тридцать лет назад. В те же годы иностранные артисты действительно поражали своим мастерством и оформлением номеров.
К этому времени наш отец бросил работу в воздушном номере. Мы теперь каждый день репетировали на двойной проволоке, осваивая все новые и новые трюки. Тот, кто видел нас в 1928 году, спустя пять-шесть лет мог не узнать номера.
Наш дебют в Ростовском цирке не был удачным. Желая понравиться и дирекции и зрителям, мы очень волновались и поэтому работали хуже, чем обычно, а копфштейн, для которого необходимо абсолютное спокойствие, удался только со второго раза. Публика приняла нас тепло. Дирекция молчала, и лишь позднее было высказано мнение, что трюки мы выполняем хорошо, но в их подаче мало артистизма.
В это время в Ростовском цирке выступал жонглер Максимилиан Труцци, двоюродный брат знаменитого Вильямса Труцци. Итальянец по национальности, Максимилиан родился в России и считал своим родным языком русский. Отец Максимилиана — Энрико и его дети — Луиза и Рудольфо выступали в групповом музыкальном эксцентрическом номере. Рудольфо и Луиза исполняли еще акробатические танцы. Это были довольно посредственные номера. Сам Максимилиан был прекрасным жонглером, он работал в очень быстром темпе, жонглируя палочками и большими разрисованными резиновыми мячами. Бросал он также восемь тарелок. Все трюки, движения, прыжки, пируэты были необыкновенно четко отработаны. Успеху артиста немало способствовали и красивая внешность, и яркий восточный костюм, и, конечно, в первую очередь его замечательная жонглерская техника.
Многие молодые жонглеры подражали Максимилиану Труцци, но лишь нескольким удалось, и то отдаленно, приблизиться к их кумиру.
Как жонглер на лошади блистал Николай Акимович Никитин, пользовавшийся огромным успехом на гастролях в цирках Италии, но никогда не забывавший своей родины[1]. Никитин сочетал обаятельную подачу номера с оригинальными трюками.
Появились и молодые жонглеры: Зиновий Махлин, братья Гурьевы, Николай Барзилович, Тамара Брок, Константин Никольский и другие.
Братья Константин и Владимир Гурьевы, бывшие униформисты Московского цирка, исполняли номер так называемого парного жонглирования, состоящий из различных перекидок между партнерами. Артисты разыгрывали сценку в вестибюле дорогой гостиницы. Один изображал знатного господина, другой — грума.
Константин Никольский, бывший участник известной труппы Али Чанышева, соединял жонглирование с акробатическими прыжками.
Тамара Брок (Сидоркина) создала трансформационный номер. Она появлялась в костюмах разных народов Средней Азии, соответствующим у нее был и реквизит, а в конце номера она в пионерской форме била тремя мячами по барабану. Технически Брок проводила свой номер на самом высоком уровне.
В течение многих лет Т. Брок и К. Никольский по праву считались лучшими советскими жонглерами.
По случайному ли совпадению или преднамеренно, но номера 3.Махлина и Н. Барзиловича были абсолютно тождественны. Несколько видоизменив трюки М. Труцци (мне кажется, что у Труцци трюки были сильнее), они работали в быстром темпе с палочками и мячами и заканчивали номер одним и тем же трюком — держа палочку во рту, ловили на нее мяч, брошенный из публики. Даже костюмы у них были одинаковые. И когда Махлин начал выступать с ассистенткой, Барзилович немедленно сделал то же самое.
Не думаю, что артисты поступали правильно, создавая номера-близнецы. Мы не раз были свидетелями, как неудачно проходили гастроли этих артистов, если они сменяли один другого.
Свободное копирование
