Дневники. 1920 - 98

1 Июня.  Получено известие из Ейска о счастливой жизни: ты жив, мой ловкий друг.

Все эти несчастные люди живут, вовсе не сознавая, как они несчастны, потому что им не дают одуматься заботы о своем голодном существовании, сколько усилий, напр., нужно, чтобы, не будучи торговцем и только подражая им, торговать на базаре! а ведь каждое усилие заполняет время. Что, если бы только всех этих голодных людей накормить вкусно и жирно, что, если бы все эти калачи, окорока, оставшиеся на вывесках старого времени, явились бы на стол подавленного интеллигента, а все остальное было бы по-старому, сколько тут было бы самоубийств, разврата и всякого очертенения. Нет, мы еще не все пережили, мы не дошли еще до ужаса сытой коммуны. И так, я думаю, есть часть правды в аксиомах нашего большевизма, что Европа (Англия) некогда дойдет до того же: она даже перейдет, она осуществит сытую коммуну.

Призываю на помощь метафизику и психологию: интеллектуальное направление (фабрикация) определяет общий строй Европы; социализм Маркса переводит стрелку фабрикации с вещества в область общественных отношений; при Европейском такте можно осуществить сытую коммуну; тогда все общество будет действовать как совершенный механизм.

Можно себе ясно представить, что человек таким аппаратом будет двигать мирами, но в сытой коммуне он будет еще дальше нас от понимания жизни. В голодной коммуне мы творим формулированные декреты, а голод, как сундук железный, сохраняет нам инстинкт жизни: кто не мечтает из нас, что некогда эти калачи и окорока сойдут с вывесок старой империи прямо к нам в рот.