18 Апреля. Красная горка.
Зеленеет березка, черемуха в бутонах, теплынь, великая благодать. Только рыболовы печальные: рыбу коммунисты побили бомбами.
19 Апреля . В саду Петрова над Сосной. Я прошел туда свободно, не знаю, как вспомнить — с какой стороны: все заборы исчезли, только остались нестираемые границы вкуса одного и другого владельца.
Нет конца во времени нашей жизни этим границам вкуса личного!
…если бы с родными прощались не на третий день смерти, а когда последние очертания тела исчезли и показался одинаковый для всех скелет, — мы прощались бы тогда с ними навеки, без следа, без границ.
Равенство. Чтобы не сожалеть о милых умерших, нужно их трупы положить на солнце и дождаться, пока не останется белый скелет, — тогда близкое исчезнет, растворится в равенстве и не будет следа.
И так вот Россия теперь наша гниет на глазах наших… какая весна! как пчелы поют на смолистых почках тополей и зяблики подбегают ко мне неподвижному, и вспоминается из юности Певучее дерево{49}: я иду по дорожке между кустами, и со мной где-то Певучее дерево, и все поет и поет… Вот я слышу и теперь его, а труп гниет на глазах, пока не останется голый скелет и никакого воспоминания.
Так вот где самая причина этого страдания: не дают похоронить труп милого и, сложив руки, приходят смотреть, как терзают его псы и точат черви. Ах, солнце, солнце!
Свободное копирование
