Autoren

1427
 

Aufzeichnungen

194041
Registrierung Passwort vergessen?
Memuarist » Members » Гось » Блокада. 1. Предисловие.

Блокада. 1. Предисловие.

19.06.1941
Санкт-Петербург, Северо-западный регион, Россия
Моя мама Нурланова Тамара Николаевна 01.05.1924 - 02.03.2013

Нурланова Тамара Николаевна.

 

Мои воспоминания о Ленинградской блокаде.

 

    К июню 1941 года, когда началась война, названная потом Великой Отечественной, мне исполнилось семнадцать лет. Наша семья жила в районе станции Удельная, которая в то время представляла собой зелёный пригород Ленинграда.

Дома в основном были деревянные, построенные большей частью ещё до революции. В прошлом это были частные дачи, превращённые в наше время в коммунальные квартиры. Каменными были только здания школ, магазинов, бань, да на проспекте Энгельса незадолго до войны был выстроен каменный дом для проживания сотрудников милиции. Мы его так и называли – милицейский дом, из-за его благоустроенности немного завидуя тем ребятам, которые в нём жили.

Наша семья проживала на территории 3-ей Психиатрической больницы, в которой работали мои родители. Дом наш стоял на Фермском шоссе. Он был двухэтажный, деревянный, построенный ещё до 1900 года. Мы занимали две комнаты 22 и 16 метров на первом этаже. Жильцов было много. На первом этаже было семь комнат, в которых проживало шесть семей. Столько же было и на втором этаже. На каждом этаже была большая общая кухня с большой плитой. Но топили её и готовили на ней редко, в основном когда кто-нибудь из соседей готовился к приёму гостей и пёк пироги в духовке. А так обычно готовили на керосинках, керогазах или примусах, которые стояли на табуретках у кухонных столов, а их находилось в кухне столько, сколько жило семей. Бытовых удобств было мало. В кухне - одна раковина, которая служила и для взятия воды, для мытья посуды и для умывания всех жильцов. Рядом с раковиной было отгорожено маленькое помещение для туалета.

Длинный коридор был весь заставлен ларями и ящиками, в которых обычно держали картошку и овощи, заготовленные на зиму или на собственных огородах или работая в подсобном хозяйстве больницы.

Кроме общего входа через коридор, наша семья могла пользоваться ещё вторым входом с большим крыльцом со ступеньками, под крышей и с перилами, на которых мы любили сидеть. Этим входом могли пользоваться и жильцы, живущие над нами на втором этаже. К ним туда вела большая широкая лестница. Но они на площадке своего этажа устроили себе ещё одну комнату и по лестнице не ходили. Площадка же под лестницей с окном на первом этаже была в нашем распоряжении, и мы хранили на ней и корзины со старыми вещами, и доски для папиных столярных поделок, финские сани, лыжи и прочие вещи. Мы предпочитали пользоваться этим входом, любили сидеть на крыльце. Выход этот вёл прямо в сад, где росли яблони, кусты сирени, роз, спиреи, крыжовника, чёрной смородины, малины.

Во время нашего детства у родителей здесь был настоящий огород, где они выращивали на грядках морковь, свёклу, салат и прочую зелень. Был сделан парник, в котором под застеклёнными рамами росли огурцы. Родители и нас детей приучали к работе в огороде, что мне в будущем очень пригодилось. Но незадолго до войны решили, что лучше вместо огорода разбить здесь сад, главным образом цветник, и папа вместе с другими соседями - любителями разбили клумбы, рабатки и даже сделали площадку для игры в крокет, замостив её по всем правилам толчёным кирпичом.

Сад около нашего дома непосредственно переходил в сад около соседнего, тоже деревянного двухэтажного дома, в котором располагалась канцелярия больницы и жил главный врач. Мы называли этот дом конторой.

Когда-то эти сады разделял забор, около которого и с той и с другой стороны были посажены деревья. Потом забор снесли, а сильно выросшие деревья образовали аллею из огромных дубов и лип. Мы очень любили собирать под ними жёлуди, которые мама с папой сушили, жарили, мололи на мельнице и добавляли в кофе.

В конторском саду росли ещё два необычных дерева с пёстрой листвой. В детстве я всё думала, что они раньше времени засыхают. Уже много лет спустя, когда с внуком Димой посещали Ботанический сад, я узнала там название этих деревьев – ясень пестролистный.

Одно из этих деревьев растёт и сейчас на своём старом месте, хотя давно уже снесены дома и наш, и конторский. Именно по этому дереву я определяю сейчас, когда бываю на Удельной, то место, где стоял старый наш дом, в котором я родилась.

С другой стороны дома у забора, за которым находился сад одного из отделений больницы, где гуляли больные, были выстроены дровяные сараи. В доме было печное отопление, и родители каждый год заготовляли на зиму дрова. Обычно их покупали на станции и привозили на машинах не распиленными и летом все соседи были заняты одной и той же работой: пилили и кололи дрова, укладывая их для просушки в поленницы около своих сараев, а к зиме убирали дрова в сараи.

Наша семья состояла из четырёх человек. Папа – Николай Кузьмич Воробей, мама – Ольга Фёдоровна Воробей, я и моя сестра Женя, которая была старше меня на два с половиной года.

Я очень мало знаю сведений о своих родителях. В дни своей молодости мы не стремились что-либо специально узнавать о них, да в те времена вообще никто родословной своей не интересовался.

К сожалению, каких – либо документов, касающихся родителей на сегодняшний день, когда я пишу эти воспоминания, уже не сохранилось. Осталась ещё только расчётная книжка отца, выданная ему 25 мая 1926 года 3-ей Психиатрической больницей, в которой я и нашла некоторые сведения о нём.

05.03.2013 в 06:06


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Rechtliche Information
Bedingungen für die Verbreitung von Reklame