Анулька - 3

Юлии Горвиц приходилось разрывать свою душу и сердце между восемнадцатью внуками. У Бейлиных — пятеро: Гучо, Геня, Маня, Кароля и Стефча, которую называли Фуней. У Быховских — трое: Густав, Янек и Марта. У Маргулисов — три девочки: Стефа, Марыся, Алися. У Мортковичей — Ханна. В Париже у Розы Гильсум — трое сыновей: Рене, Люсьен и Шарль, который часто наезжал в Варшаву. В браке Макса Горвица — трое: Кася, Стась и Ануся. Тем самым, у моей матери было множество кузенов и кузинок. Огромная родня жить не могла друг без друга, и варшавские дети часто между собой общались. Вместе ходили на прогулки в Саский парк, в Лазенки, ездили на дачи под Варшавой, каждую неделю в каком-нибудь из домов устраивался общий воскресный обед, а в случае особых событий, когда отвлекали большие хлопоты, в связи с отъездом или болезнью, тетки на целые недели отправляли детей друг к другу. Симбиозная ветвь, объединявшая родителей, захватила и последующее поколение.

Как часто бывает в больших семьях, отношения между младшими складывались неодинаково: то так, то сяк. Кузинки завидовали Ханне, к ней — единственному ребенку в семье — родители относятся как к маленькой княжне. Они и вправду ее обожали и баловали. У миловидной девчушки с золотыми кудрями и голубыми глазами была няня, своя детская, красивейшие платьица, книги, куклы, игрушки. Но это не портило ее характера. По природе спокойная и добрая, она тоже иногда испытывала чувство зависти. Вместо всех этих красивых книжек и игрушек ей хотелось иметь братиков и сестричек. В своей детской, сидя за зеленым столиком, она изводила десятки листов бумаги, рисуя сестер и братьев, о которых мечтала. А внизу проставляла им имя и возраст: юзефа — 13, антек — 7, вацек — 9, франя — 20, зося — 105. И после с ними играла. Мать с педагогическим азартом наблюдала за играми дочери, вела свои записи и прятала рисунки в шкаф.