Троцкисты - 3

В течение последующих десяти лет партию преследовал призрак «капиталистического окружения», из чего вытекала срочная необходимость в индустриализации страны до того, как настанет момент неизбежного столкновения. Надо было выиграть время любой ценой. Наибольшие шансы встать во главе партии и страны могли быть у того, кому удастся осуществить индустриализацию. В этом, прежде всего, заключалась сила Сталина.

Я снова встретился с Радеком в 1931 году. Товарищи предупредили меня, что Радек сильно изменился. Много событий произошло со времени нашей первой встречи. Радек был в оппозиции; потом, как огромное большинство ее членов, капитулировал после высылки заграницу Троцкого. И снова мне показались убедительными его доводы. Когда-то он верил в свободные дискуссии в партии и примкнул в этих дискуссиях к Троцкому, «затравленному льву». Теперь же, в 1931 году, Радек был убежден в необходимости монолитного единства партии, считая, что «вождь» нужен хотя бы для того, чтобы партия выжила. Радек печатал панегирики Сталину. Но это был уже не тот Радек, которого я знал в 1925 году; с тех пор я стал избегать его.

Позже, в тюрьме, я читал статьи Радека в связи с арестом Зиновьева и Каменева. Он восхвалял органы безопасности за меры, принятые после убийства Кирова, выражал удовлетворение, что за оппозицией «захлопнулись двери тюрьмы», призывал к еще большему единству и сплочению вокруг Сталина. Некоторые из моих товарищей-заключенных приходили в бешенство: ведь именно Радек призывал их прежде примкнуть к оппозиции! Они были убеждены, что Радек пишет все это из чистой трусости и заискивание перед Сталиным его шкуры не спасет.

И действительно, Сталин стал подозревать и самого Радека. В отличие от Вышинского и Заславского, бывших меньшевиков, политическая карьера которых была закончена и которые даже помышлять не смели об ее возобновлении, Радек был блестящим журналистом и имел своих последователей в партии. Так же обстояло и с Бухариным. Оба они были в то время редакторами «Известий». Как троцкист, Радек был уже не опасен, но он мог послужить связным между «левыми» и «правыми», то есть между бывшими сторонниками Троцкого и сторонниками Бухарина (Бухарин был личным другом Радека). Радек, охваченный безумным страхом, видимо, готов был пойти на абсолютное самоуничижение и на безграничное восхваление Сталина за все, что тот делал или собирался сделать.