Записки неизвестной - 101

Здесь не легко попасть на заседание палаты депутатов. Редкин, профессор права, приехал нарочно провести зиму в Париже, чтобы присутствовать при прениях камеры депутатов и до сих пор ни разу не мог попасть туда; а ваши русские дамы, то есть богатые и важные, каждый раз получают билеты. И у Редкина есть знакомые депутаты и профессора; но они скорее дадут билеты светским дамам нежели молодому ученому. Много толковали о том, что Ламартин перешел на левую сторону; общее мнение было против него. Ламартин, говорят, действовал единственно из оскорбленного честолюбие. Он желал быть посланником — его не сделали. Александра Ивановна, многим восхищающаяся в Париже, возвратилась раз из камеры депутатов совершенно в нервном состоянии от всего чего она там наслушалась. Столько неприличных выходок, дерзостей и личностей! Гизо бранили шарлатаном, а над маршалом Сультом беспощадно смеялись.

Слышала знаменитого проповедника Равиньйона. Он проповедывал по случаю покупки дома Обществом des jeunes économes, составленным из молодых девушек, жертвующих для благотворительной цели часть денег, получаемых от родителей на удовольствие. Равиньйов говорит нараспев, как прежде играли трагедии, и жестикулирует как итальянский проповедник. Замечательно, что в Париже посреди суеты, тщеславие, величайшей безнравственности есть кружок людей, живущих духовною жизнию и всецело преданных делам милосердие.

Была в Пантеоне. Первоначально это была церковь во имя Святой Женевьевы, сооруженная при Лудовике XV когда благочестие внушенное г-жой Ментенов дряхлому Лудовику XIV и его двору еще не совсем иссякло, по крайней мере в формах. Разразилась революция, и церковь Божия превратилась в языческий храм, посвященный великим людям. Реставрация снова сделала из него храм Божий, июльская революция опять изгнала алтарь и начертала на фронтоне: aux grands hommes la Patrie reconnaissante. Внутри голые стены, дурные фрески, какая-то статуя в роде языческого божества, неуклюжая, некрасивая, сделанная из алебастра. В нижнем этаже гробницы Жан-Жака Русое и Вольтера. Много незнакомых имен прочел нам проводник на гробах, наполняющих несколько отдельных сводов.— "Od sont donc vos hommes célèbres?" спросили мы.— Que voulez voue? отвечал он: L'Empereur était pressé et au lieu des grands hommes il а mis des sénateurs".