Таганрогская гимназия - 8

Иностранцы и, главным образом, греки и итальянцы, перекочевав из Европы, привезли с собой в Таганрог, вместе с жаждой наживы, и европейские вкусы, нравы, обычаи и требования. Они привезли с собой любовь к изящному, к музеям и к театру. Обладая огромными капиталами и не стесняясь в средствах, они завели настоящую итальянскую оперу с настоящими итальянскими певцами и певицами и от пения соперничавших между собою примадонн приходили в раж, делились на партии и лезли на стену. В городском саду с бесплатным входом для всех они же завели великолепный оркестр, в котором выступали недюжинные виртуозы-иностранцы. Теперь такой оркестр, пожалуй, был бы назван симфоническим. Под его пленительные звуки гречанки-аристократки по вечерам, смотря по моде, или вздымали в городском саду ужаснейшую песчаную пыль аршинными шлейфами, или же щеголяли по дорожкам парижской обувью и выписанными прямо из-за границы турнюрами.

Иностранная, т.е. греческая и итальянская аристократическая молодежь воспитывалась на музыке, и не было почти ни одного греческого или итальянского дома, из окон которого в тихий южный летний вечер не доносились бы звуки фортепиано, скрипки или виолончели и не разливались бы в лениво засыпавшем, неподвижном воздухе голосовые соло и дуэты из "Травиаты", "Трубадура", "Фенеллы" и других опер. Я с раннего детства помню такие вечера, и они и до сих пор еще свежи в моей памяти. Было и такое время, когда греки, точно объевшись белены и увлеченные пением двух итальянских примадонн, Зангери и Беллати, избрали себе символические цвета -- красный и зеленый -- и всю зиму, пока пели эти дивы, не носили иных шарфов, галстуков и перчаток, как только этих цветов. Обе партии лезли чуть не на ножи. С каждым сезоном являлась новая примадонна, и я помню одну из них -- Энрихетту Скарджи, которую в день ее бенефиса поклонники засыпали сплошным дождем разноцветных бумажек с напечатанными на них золотом на итальянском языке акростихом, составлявшим имя певицы. Этот дождь был новостью для Таганрога, понравился и впоследствии привился.

Местные обыватели-русские из года в год приучались к музыке и к театру, привыкали к ним и невольно воспитывались в этом направлении. Богатство и роскошь денежной аристократии как-то сами собою вызывали среди русских подражательность и обезьянство -- и состоятельные обыватели стали тянуться за иностранцами и понемногу начали обучать своих детей языкам и музыке. Если к этому еще прибавить, что почти все классы таганрожцев были в денежной зависимости и даже кабале у греков-миллионеров, то это явление станет еще более понятным. Все лезли в европейцы даже бессознательно. И молодежь, и зрелые люди увлеклись театром и организовали даже любительские спектакли, выдвинувшие несколько доморощенных талантов по преимуществу из среды русских помещиков, чиновников, коммерсантов и людей свободных профессий. Жилось в эстетическом отношении хорошо и вольготно. Хоть бы и век так жить. Все были довольны. Так по крайней мере рассказывали старики.

Молодой Скараманга главной примадонне рысака подарил, а Кондоянаки, чтобы не отстать, увешал ее всю бриллиантами, а она ни одному из них не любовница, судачили обыватели. Из-за театра с ума сходят. У них денег куры не клюют...