Судьба одной дворянской семьи... - 92

На другое утро тетушка имела любезность просить нас рассказать ей все подробности о вчерашнем празднестве и по-видимому слушала с большим удовольствием. "Тетушка, прибавила я, вы уже протягивали руку, чтобы взять мою корзинку; но я не дала ее и выдержала до конца своей тирады!" — О авторское самолюбие, что сталось с тобой при следующих ее словах: "Какой тирады?" — Она ничего не слышала! В то время, как ее испытующий взор блуждал по тортам и миндальным кольцам, переходя с апельсинов на плезиры (род вафель, очень легких), внимание ее было до того поглощено всем этим, что остальное пропало для нее даром. "Ах, ma tante, а ведь стихи были чудесные! Какое унижение для нас!" — "Стихи! И в самом деле? А я этого и не подозревала. Ну, что за беда! Повторите ка их мне теперь, — ведь это все равно!" И мы вторично принялись разыгрывать вчерашнюю сцену.

Слава этого дня, главным образом, принадлежит кузине, гениальная изобретательность которой и причинила столь оскорбительное для моего самолюбия невнимание. Я была ужасно рада, когда тетушка стала ласково благодарить ее, потому что зачастую она относилась к ней слишком строго. В семье моей кузины очень резко осуждали духовенство, давшее присягу новому уставу, и это оскорбляло m-elle Мелон за священника, которого она очень ценила. Отсюда не редко возникали неприятные столкновения, потому что в этом разногласие взглядов тетушка находила как бы порицание себе.

Сам священник, задетый тем, что не внушал достаточно уважения к себе, не смягчал гневного настроения тетушки, а настроение это вызывало все новые неприятности, которые еще увеличивали стеснение в нашем маленьком кружке.