Всю ночь «Фока» крейсировал у берега. Ранним утром мы опознали Харловку. Пытались войти в эту бухточку, но ветер дразнил: как только подходили ближе к берегу, утренний бриз отгонял нас прочь, — обогнуть входные мысы никак не могли. Прошли на запад до следующего становища. Стали попадаться рыбачьи лодки, выехавшие на утренний промысел. Мы подошли к одной ёле [1] и попросили рыбы.
Что подумал рыбак — поначалу принявший «Фоку» за промысловое судно, — когда, взяв лодку на буксир, мы выпалили из пушки и густой толпой сбежались на корму рассмотреть свежего человека, когда в ёлу соскочил один из матросов и отобрал у подручных кисет с махоркой? — Не попался ли в руки неприятелю?
Через минуту палуба заволоклась клубами дыма. — закурили, кажется, и не курившие от роду. А на хозяина ёлы посыпались наперебой вопросы: «Что делается на свете? Что случилось за два года»?
Кормщик ёлы, коренастый карел, был в явном затруднении. Он первым делом спросил: «А вы кто же такие будете»? И получив ответ, сказал: «Слыхал. Вот оно, какое дело-то. А у нас говорили, в газетах пропечатано, будто вы все погибли».
Затем рыбак стал рассказывать непонятное нам: «Был военный пароход, наши на шнеках побежали в Бело море. Один вернулся. Болтали наши, что много шнёк опружило погодой в Горле, ну а которые добежали. В Александровском, сказывают, крепость готовится…»
Мы понимали одно: рыбак сообщает о каких-то событиях последних дней. Кто-то прервал рассказ вопросом:
— Ну, а как, на свете есть война где-нибудь?
— Как же, есть.
— Кто же воюет?
— Да мы воюем.
— Кто же против нас?
— Германия, сказывают, а с ней Австро-Венгрия. А за нас Франция и агличане с ипонцами, еще какие-то там государства.
Мы ушли в мирную эпоху. — Европейская война?.. Полуграмотный карел не мог нам объяснить ничего. Пересказал только искаженные слухи о неприятельских крейсерах, будто бы виденных с Рыбацкого полуострова, о том, что немецкий царь хочет взять Мурман, что напуганные этим слухом промышленники поплыли на своих скорлупках в Белое море; часть их по дороге погибла… На «Фоке» любимой темой разговоров были предположения, что мы застанем на родине? — Может быть, войну или Российскую республику? До европейской войны никто не додумался. — Так вот чем объяснилось отсутствие маяков и странный случай при встрече с «Ломоносовым»! [2]
Рыбак сообщил, что в становище Рынде стоят два моторных бота. Их владельцы наверное не откажутся ввести нас в гавань. В Рынде есть телеграф, туда заходят пароходы. — Кушаков на ёле карела отправился на берег, переговорить с владельцами ботов и послать первые телеграммы.
Свободное копирование
